А теперь сделал Царёв.
Он использовал силу сидарха, полученную от меня самого.
Игла летела настолько быстро, что я бы не увернулся. И у меня был только один вариант.
Я принял образ призрака на глазах у всего стадиона.
А потом игла-копьё прошило моё полупрозрачное тело точно через сердце. Я почувствовал это всем естеством. Меня будто перечеркнуло, как карандашом Эсфирь на бумаге.
И если бы это была просто игла, то я бы ничего не ощутил, но сейчас…
Меня обожгло эктоплазмой изнутри.
Да, это было не смертельно, даже когда задето сердце. Но больно… настолько больно, что меня чуть не свалило с ног…
Но всё же я был сидархом, настоящим сидархом, особенно сейчас, в состоянии призрака. Я уже не слышал, что кричали на трибунах. В моей руке остался короткий меч от профессора Троекурова.
И это был хороший меч.
Самый лучший.
Не сходя с места, я метнул его в Царёва.
Оружие пронеслось над головами людей, в том числе Виринеи, и устремилось в сторону моего врага.
Но попало оно или нет, я уже не узнал.
Под ногами затряслось, земная дрожь была такой сильной, что некоторые доски пола полопались и захрустели.
— Алекс! — услышал я отчаянный выкрик Виринеи.
Она бросилась на арену, протягивая мне руку. Мои глаза снова обожгло болью от взгляда на её паршивое платье…
А потом мы вместе провалились в развернувшийся под ногами котлован.
Он был настолько гигантский, что опустился не только чёрный пол арены, но рухнула и часть трибун…
В то же время, разрушенный стадион Чёрной арены