– Что ты хотел мне сказать? – спрашиваю я.
– Давай для начала ты взглянешь на это, – натянуто говорит отец и открывает передо мной папку.
Ничего не понимая, я перевожу взгляд с нахмуренного лица папы на документы. Открываю первую страницу и вижу договор о начале строительства трехлетней давности.
– Что это?
– Прочитай до конца, – требует отец.
Я вновь смотрю на бумаги перед собой и по-прежнему ничего не понимаю. Но поскольку папа настаивает, я беру документы и пробегаюсь глазами по строчкам. Когда я натыкаюсь на фамилию «Лазарро», мое сердце бьется в два раза быстрее. Глава 23.
Я перечитываю проклятый договор три раза. И с каждым мне становится не по себе. Это, мать его, невозможно!
– Здесь какая-то ошибка? – я с надеждой смотрю на папу.
– Ошибка может быть в том случае, если ты знаешь еще одного Даниэля и Кристиану Лазарро.
Я откидываюсь на спинку стула и на мгновение прикрываю глаза. Внутренности скручиваются в тугой узел. Какого хрена? Я не готов к таким откровениям.
Не сейчас, когда Крис доверяет мне. Не сейчас, когда мы стали друг для друга неотъемлемой частью жизни. Не сейчас, когда мы снова вместе после всего, что с нами случилось.
Злость пульсирует в висках дробью, и я срываюсь.
– О чем ты думал, когда согласился на это? – я впиваюсь взглядом в отца. – Разве это законно?
В отличии от меня папа сохраняет невозмутимо нахмуренный вид. Сцепив перед собой руки, он угрюмо на меня смотрит.
– Все абсолютно законно, – бесстрастно отвечает он. – Министерство строительства штата Виргиния присвоило статус частной территории участку, на который раньше имели права родители Даниэля и Кристианы. Моя компания выкупила эту землю, и мы построили…
– Мы не на совещании, а я не твой тупой сотрудник! – огрызаюсь я. – Говори, как есть: у твоей компании до хрена денег, чтобы подкупить министра, судью и без проблем отобрать землю у обычных людей.
– Следи за словами, – строгим тоном произносит папа. – Министерство одобрило проект нашей компании. Это была законная сделка.
Законная сделка?
Я уверен, что порядочности в ней было столько же, сколько заключенных служителей церкви в тюрьмах строгого режима.