— А перед этим немного поесть. Давай я за тобой поухаживаю?
— Это лишнее, я думаю, что справлюсь сам, — категорично ответил хозяин дома.
Мне и так было грустно видеть Сашу в таком состоянии, хотелось быть нужной в этот непростой момент жизни, и чем-то помочь.
— Хотя, если предложила, то поухаживай, а то у меня что-то, нет сил шевелиться, — он сел за стол и взгромоздил тяжёлую голову на сильные руки.
— Только у нас сегодня не омлет, — сказала я, пытаясь разрядить обстановку.
— Мне всё равно, что, — с безразличием ответил Саша.
Подавая тарелку, я случайно дотронулась до его руки, она была огненно-горячей. Если я сейчас буду давать рекомендации относительно лечения, скорее всего, он вспылит. Я не знала, с чего начать разговор и решила спросить про бабушку.
— Что-нибудь известно о состоянии Надежды Александровны?
— Мама меня и разбудила телефонным звонком, — хриплым голосам сказал Саша, — Она пришла в себя, но у нее частичная потеря памяти.
У меня встал ком в горле. Говорить или не говорить о происшедшем на террасе?
— Саш… — я медленно произнесла его имя.
— Лиль, прости что перебил, достань, пожалуйста, градусник, — попросил ослабленный мужчина.
— А где он лежит?
— Я точно не знаю, потому что болею редко. Но аптечка должна быть где-то на кухне в каком-то из ящиков.
Оперативно отыскав аптечку в боковом ящике стола, я нашла в ней градусник и подала. Пока мы завтракали, Саша мерял температуру. В конце концов, он достал градусник, который показывал тридцать восемь и шесть.
— Тебе нужно срочно лечь в постель, — тихим голосом произнесла я.
Без разговоров он медленно поднялся и направился наверх к себе в спальню.
Высыпав все лекарства из аптечки на стол, я выбрала жаропонижающие в порошках. Налила в стакан горячей воды, развела порошок и понесла наверх. Саша уже лежал под одеялом. Дыхание было тяжелым. Его лихорадило.
— Выпей жаропонижающие, — я села рядом и протянула стакан.
— Да, я думаю, само пройдёт…