Внутри было больше людей, и, несмотря на громкую музыку, наши переговоры могли услышать все. Мы пробирались сквозь толпу с легкостью, перед нами расступались, и темный старался вести меня так, чтобы я ни с кем не контактировала. Направлялись в место, где будет хотя бы чуточку спокойнее.
Я все еще не понимала смысла моего нахождения здесь.
Самым сложным было даже не ходить на высоких каблуках вслепую, а подавлять панику. Слишком много запахов, сильных и пугающих. Они говорили мне об опасности, туманили голову и выводили из равновесия. Я была легкой добычей, пьянела уже не для роли на сегодняшний вечер. Все, что было в моих силах, – заставить себя фокусироваться на одном запахе, который был в разы выразительнее и соблазнительнее других.
В итоге мы все-таки нашли уголок, но укромным его назвать было сложно. Вокруг слишком много темных, я их чувствовала, слышала.
– Я явно выделяюсь.
Для виду я стала смотреть по сторонам, одну ногу слегка выставила вперед, чтобы она эффектно смотрелась и отвлекала всех от устроенного мной маскарада. Образ дополнял бокал, врученный темным. Расслабиться не получалось.
Какой ужас… Мне становилось все хуже и хуже от осознания того, что я делала.
– Ты должна выпить.
– Я полагаю, это сок.
Чтобы сказать что-то, мы постоянно тянулись друг к другу.
– Именно так.
– Что-то я не припомню, чтобы сок так пах.
Глоток сделать надо было. Я попыталась попробовать напиток, но как только поднесла бокал к лицу, сморщилась от горечи и убрала его в сторону. В этот момент чье-то плечо ударилось прямо о мою руку, и содержимое выплеснулось, намочив меня.
– Прости, – бросил кто-то грубым голосом, но я не повернулась к нему, чтобы не выдать своего волнения. – Давай вытру.
– Не стоит, – быстро выпалила я и убрала свою руку.
– А я думаю, что стоит.
– Я сам ее вытру, поэтому найди себе другую, – строго сказал темный, прижимая меня к себе за талию. – Ты не понял?
Ожидала перепалки, но неизвестный ничего не ответил, ушел, будто и не приставал ко мне секунду назад.
– Ты такой грозный, – отшутилась я.
– Внушаю страх даже темным, – он поддержал меня. – Вытри сама. Ты знаешь, я не могу.