– Клянусь, – прокряхтела я. Из глаз вновь полились слезы, но уже не от страха, а от отчаяния. Не каждый день даешь согласие на собственное убийство.
– Этого недостаточно.
Я вдохнула полной грудью, попыталась успокоиться, после чего вытянула свою руку вперед. Моя замершая в воздухе ладонь дрожала из-за переживания, что сделка покажется ему слишком нелепой, но я не врала, не играла с ним.
– Я не вру. Клянусь, – повторила я шепотом, продолжая шмыгать носом, в такт ему дергались плечи.
Мое воображение нарисовало огромную ладонь с кучей шрамов, огрубевшими пальцами и алыми пятнами, словно с кожи уже нельзя оттереть кровь. От этой картинки меня затошнило, но руку я не убрала.
– Убери, – небрежно приказал темный.
– У вас не пожимают руки?
– Пожимают, но светлой руку я никогда не подам.
Конечно, ведь темным мы тоже, мягко говоря, неприятны. Только мы, несмотря на ненависть, не идем на их территорию днем и никого не убиваем.
– Как скажешь, – сухо ответила темному.
Откинувшись на спинку стула, я подняла голову, попыталась стереть с лица непрошеные слезы и услышала скрип. Из-за того, что я слишком сильно надавила весом на стул, он стал падать. На секунду я повисла в воздухе, из груди вырвался короткий крик, который стал громче, когда я почувствовала, как что-то острое прошлось по ладони. Я не упала, темный снова успел меня поймать.
– Зачем ты это сделал? – в ужасе закричала я. Ладонь горела, теплая кровь стекала по ней к локтю, кофта липла к коже. Я ведь пыталась договориться с ним, вела себя спокойно и сдержанно.
«Он убийца, он может только причинять вред. Чего ты ждала?»
– Я… – темный начал что-то говорить. Я испугалась и пнула его. Никогда еще не чувствовала подобного. Светлых можно смело считать неженками: мы плохо переносим боль, потому что сталкиваемся с ней редко.
Из-за попыток хоть как-то остановить кровотечение неприятные ощущения становились сильнее: пальцы немели, порезанная кожа адски горела, будто кто-то подносил к ней спичку. Я попыталась отвлечься от раны, поджала искусанные губы и положила пульсирующую руку на колени, второй рукой – обхватила запястье, большим пальцем ощупала область вокруг разрезанной кожи. Хорошо, что я не видела всего этого, иначе меня бы уже давно стошнило.
– Слушай меня внимательно. – Темный навис надо мной, его низкий голос лишил меня остатков самообладания, я готова была заскулить как маленький побитый щенок. – Ты должна будешь подчиняться мне до тех пор, пока этот порез на твоей ладони не заживет. Любое слово против моего – и ты пожалеешь, что попросила об одолжении. Если не выйдешь ночью на улицу, то я найду, где ты живешь, и прощаться тебе будет не с кем. Уяснила?
Теперь битая бутылка коснулась моей щеки. Кровь на кончиках острого стекла испачкала кожу:
– Да, я все поняла.
– Поклянись! – рявкнул он
– Я клянусь, что буду подчиняться тебе, пока на моей ладони остается хоть малейший след от пореза.