– А ты переживаешь за меня? – спросила я несмело, когда мы остановились, вероятно, возле дома.
Возможно, у меня получилось бы объяснить свои чувства, надавив на его, если они у него, конечно были. Брайен должен был понять меня, услышать, прочитать по глазам, как отвратительно мне от мысли, что он может пострадать.
– С тобой ничего не случится, зачем мне переживать?
– Брайен, есть шанс, что все закончится плохо. Ты же прекрасно это понимаешь, и ты солидарен с Ребеккой. Нам надо покончить с нашими встречами.
Мне не верилось, что я это сказала. Голос темной в голове взревел, светлая же радостно засмеялась. Я все еще держала Брайена за руку, хотя правильнее было бы отпустить.
– Ты этого хочешь? – темный приблизился, снова окутал меня своим запахом.
– Перестань этим пользоваться, – почти простонала я, отгоняя от себя привычное наваждение. Он знал, как действовал на меня, и пытался таким образом повлиять на мысли и решения. – Нечестно пользоваться моей зависимостью.
Я отошла, пяткой уткнулась в дом, отпустила его руку, чтобы не пойти на поводу у слабости. С моей стороны было бы эгоистично продолжать наши отношения, когда очевидно, что они стремительно развивались и в конечном счете могли убить нас. Эгоистично, потому что часть меня поверила Ребекке, и эта часть не желала темному смерти.
– Если бы не слова Ребекки, ты бы не отказалась от всего, – он говорил тихим басом, не спрашивал, а утверждал, и у меня из-за него по телу бежали мурашки. – И ты решаешь сейчас за меня. Я хочу рискнуть, я готов к любому исходу.
– Еще несколько ночных свиданий не стоят того, чтобы ты подвергал себя опасности.
– Не тебе решать, Аврора. У меня другое мнение на этот счет.
Брайен вновь был рядом, нависал надо мной, подчинял себе. Я жмурилась, из-за этого по щекам бежали слезы, дрожала, потому что эмоции разрывали меня.
– Я не хочу каждый день и каждую ночь думать о том, что с тобой может что-то случиться. Ты не безразличен мне, и мысль о том, что… – запнулась, начала задыхаться из-за подкатывающей к горлу истерики. Кое-как я сдерживала себя, чтобы не начать кричать, рыдать.
– Послушай меня, – он коснулся моего лица, но я отдернула голову и прижалась спиной к стене.
– Не буду я тебя слушать! Ты опять соврешь, утаишь, приукрасишь, чтобы только добиться желаемого.
– То, что ты переживаешь обо мне, для меня дико, и я не привык рассказывать о себе. Никто не интересовался мной так, как ты.
– Но ты все равно предпочитаешь пропускать это мимо ушей.
– Как и ты пропускаешь мимо мои попытки объяснить тебе, что невозможно по щелчку пальца изменить привычки.
На языке вертелось множество вопросов, которые было бы проще задать, чем сдержаться, но я понимала, что не получу на них ответа. Брайен все еще не был готов открыться, признаться в чувствах, какими бы они ни были.
– Брайен, ты ведь до конца не веришь мне. Не веришь в то, что кто-то может ставить переживания о тебе выше собственных желаний.