– Обойдусь. Мое решение не изменится.
– Как же ты не понимаешь! Я не смогу смириться с этим. Сейчас опять все начнется, а я не хочу переживать приступ вновь. То, что я так реагирую, еще раз доказывает, насколько мы разные. Если мы можем свести к минимуму подобные моменты, давай сделаем это. Пожалуйста.
– Ты переживаешь не за него, а за себя?
– Нет. Я пыталась ему помочь до того, как узнала о новом индикаторе.
– Давай просто уйдем отсюда. Ты сама вцепилась в меня и настаиваешь на своем, хотя мы давно могли уйти по своим делам.
– Я чувствую, что побег не решит проблему.
– Иногда лучший выход из ситуации – забыть, что было, и жить дальше.
– Но не сейчас, – настаивала я, пытаясь зацепиться взглядом за воображаемую нить между нами. Он должен был меня послушать. – Если я пострадаю, то мы больше не сможем встречаться по ночам.
– Не делай вид, что из нас двоих сильнее об этом переживаю именно я.
– А если я умру? Возьму и задохнусь.
– Невелика потеря.
– Прошу тебя, поступи правильно.
Должно быть, в этот момент у меня была самая милая и одновременно тошнотворная моська из всех возможных. С надутыми губами и мольбой в глазах я, подняв немного голову, глядела перед собой, полагая, что чутье меня не подводит и мы с темным смотрим друг на друга.
– Продолжаешь поражать, – раздраженно прошептал он, одновременно хватаясь за мое предплечье и отрывая от себя руку.
– Пожалуйста, – добавила я, будто в моей жизни не было ничего важнее. И лицо было уже не просто милое, а печальное и тоскливое. Я сделала шаг, прекрасно понимая, что еще чуть-чуть – и прижмусь к нему.
Он мог меня грубо оттолкнуть.
– Не уговаривай.
– Пожалуйста.
Еще шаг – я почувствовала, как моя грудь коснулась его тела.
– Что ты делаешь?