Тот, уколов меня быстрым напряженным взглядом, прижимает Шерхана головой к земле и держит, пока тот не затихает.
- Отпусти его... - прижав руки к груди, едва не плачу, - пожалуйста!..
Щенок, поджав под себя лапки, смотрит на Яна снизу вверх и тихонько поскуливает. Лютый, продолжая удерживать его, подносит вторую руку к его носу.
- Осторожно! - восклицаю, вздрогнув от страха. - Он укусит!
Но песик не осмеливается. Обнюхивает его руку и вдруг, высунув язык, начинает облизывать ее.
Ян усиливает захват на шее щенка на несколько мгновений и отпускает. Я, все это время почти не дышавшая, жадно затягиваюсь воздухом.
Поднявшись на лапы, Шерик тут же прячется за мои ноги.
- Не жалей его. - говорит Литовский, угадав мои намерения. - Собака должна уважать своего хозяина.
- Я понимаю, да... Он бы привык со временем.
Глянув на массивные часы на запястье и коснувшись козырька черной бейсболки, Ян сует руки в карманы и поворачивается к кусту розы.
Я тоже на него смотрю, пытаясь представить, что вижу его глазами Лютого.
Красивый. Аккуратно подстриженный, с глянцевой сочной листвой и яркими плотными бутонами.
- Давно он здесь растет? - спрашиваю с целью заполнить образовавшуюся паузу.
- Не знаю. Не помню, чтобы видел его до... тебя.
- Я сразу заметила... он даже тогда цвести пытался.
Так непривычно.
Стоять рядом с ним и говорить ни о чем. Видеть его при свете дня.
Он такой высокий и мощный по сравнению со мной - моя макушка немногим выше его плеча, плечевой пояс необъятный.
Таких, как он, я и не встречала никогда. Мужчина - жесткий, непоколебимый, суровый. Пугающий.
Если бы не охрана и этот забор, меня бы выкинуло из его орбиты уже на первом повороте. Я слишком беззащитна, чтобы выдерживать его тяжелую ауру. Хочется или нестись от него со всех ног, или прижаться всем телом, компенсируя свою слабость его громадной силой.