Складываю марлевую повязку в несколько слоев и прикладываю к ране.
- Держи так.
- Сука... его завтра в Следственный комитет пригласят.
- И?..
- Он охуел в край, Ян. Что-то должно его остановить?
Я не могу пока об этом связно думать. Буду действовать, когда Лену обратно заберу. А там гори оно все огнем. Вообще похуй.
Костя выдвигается навстречу с двумя экипажами и мы, стыковавшись с ним, возвращаемся в город в клинику к Остапу.
- Задела только... - говорит Гриша, промыв рану.
- Я же говорил.
- Но швы наложим.
- Блядь. - выругивается Адам. - Давай быстрее.
Поймав говорящий взгляд Остапа, выхожу из кабинета и выхожу на улицу, чтобы покурить. На часах одиннадцать. Уже темно и неожиданно холодно. Гоняю через легкие смешанный с табаком прохладный воздух и думаю о том, как она меня встретит.
Между ребер свербение начинается. Сердце аритмично толкает кровь по венам, пальцы слегка подрагивают.
Нет больше аргументов, которые смогли бы меня удержать. Повод хреновый, но взбудораженность не хило бодрит.
Вынимаю из кармана звонящий телефон и вижу на экране имя матери Лены. Шарф на шее тут же в удавку превращается.
- Да?..
- Ян Викторович... простите... не поздно?..
- Нет. Слушаю.
Вышла на связь? Не выдержала?..
- Вы просили сообщить, если Лена объявится. - говорит женщина приглушенным голосом. - Она позвонила сегодня.