- У меня только бабушка была. Тоже умерла. Дедушку вообще не помню. Он погиб, когда еще молодым был.
- Почему мать тебя в свою новую семью не забрала?
Сидя верхом на Яне, я не могу перестать трогать его. Глажу ладонями рельефные плечи, обвожу кончиком пальца татуировки.
- Не знаю. Я же с бабушкой жила, наверное, это она не захотела меня отдавать.
- А ты сама хотела?
Я задумываюсь. У нас с бабушкой была очень сильная связь, она меня с пеленок растила, и в первый класс она увела, и уроки со мной делала. Мне было хорошо с ней.
Но мама... мне всегда ее не хватало. Я росла с чувством тоски по ней и в вечном ожидании.
Да, в глубине души я хотела, чтобы она забрала меня к себе. Глупая, надеялась, она позволит мне помогать с малышкой сестренкой, но мама не позвала. Присылала мне фото Сонечки на телефон пар раз месяц.
- Думаю, да, хотела. - отвечаю честно. - Хотелось жить в настоящей семье.
Руки Яна обвивают мое тело и сжимают талию. Я целую его татуировку за ухом и вдыхаю запах кожи.
- А ты?
- Что я?..
- Почему ваша мама не живет с вами?
- Потому что здесь ей было опасно, и отец отправил ее заграницу.
То, о чем говорил мне Ян. Меня заграницу они только силой вывезут.
- Она согласилась? - спрашиваю тихо.
Боли, тоски и сожалений в его голосе нет, но это не значит, что разлуку с мамой он перенес легко.
- У нее не было выбора, Лен... Так сложились обстоятельства.
- Тогда почему ваш отец не отправил с ней и вас с Адамом?
Ян сдержанно вздыхает и, ведя руками вдоль позвоночника вверх, поддевает носом мой подбородок и целует шею. Прокатившаяся по телу волна отзывается спазмом в самом низу живота.