- Можно заходить? - указываю рукой на дверь палаты.
В этот момент из кабинета напротив выходит доктор и, окинув меня официальным взглядом, сдержанно здоровается.
- Можно войти? - повторяю вопрос.
- Да, пожалуйста...
Один из мужчин открывает передо мной дверь, и я ступаю в просторное, залитое светом, помещение. Тихо, пахнет хлором и лекарствами.
- Только не долго, пожалуйста, ему для выздоровления покой нужен. - понижает голос лечащий врач.
Ян спит.
Закусив обе губы, что не расплакаться, я смотрю на его разбитое лицо. Заплывшие глаза, губы, нос, стесанные ссадины на скулах и лбу.
Что эти уроды делали с ним?!..
- Как он? Серьезные повреждения?
Мужчина смотрит на меня без раздражения и нетерпения. Склонив голову, внимательно слушает.
- Гематомы, ушибы и ссадины. Из серьезного переломы трех ребер и четырех пальцев...
- Боже... - всхлипываю, поднося ладонь ко рту.
- Повреждений внутренних органов нет.
- Что они делали с ним? - спрашиваю, словно он может знать ответ.
- Не могу знать. - пожимает плечами, разводя руки в стороны. - Мое дело, как можно быстрее поставить Яна Викторовича на ноги.
Я подхожу ближе и касаюсь пальцами его перебинтованной кисти. В горле тут же ком размером с булыжник вырастает. Но стиснув зубы, я тяну воздух носом и медленно выдыхаю его.
Пореветь я и дома могу.
- Он спит?.. - спрашиваю хриплым шепотом.
- Да, после небольшой операции...