Смерть ей к лицу

22
18
20
22
24
26
28
30

Близость моих мужчин всегда действует на меня убийственно. Вот и сейчас я лишь вцепилась в плечи Шаегана, теряясь в его собственническом поцелуе.

– Что значит ты тоже? – прошептала, стараясь вернуться к нужной теме и восстановить поплывшие мозги.

– Я искал тебя сотни лет, – урчал муж, покусывая губы и зарываясь пальцами в волосы. – Хватит убегать от меня, любовь моя.

– Я не убегаю. Просто….

Договорить не успела, Шаеган с рыком углубил поцелуй. Его пальцы сомкнулись на ягодицах, и меня вздёрнули наверх. Вскрикнув, крепче обняла его. Муж был напорист и целовал глубоко, почти выбивая весь воздух из лёгких.

Волшебник куда-то направился. Мне уже совсем плевать куда. Я пропадала от этих властных губ, рук. И окутывающего меня родного запаха. Ведь там, когда горела, сама себе призналась, что полюбила их всей душой. А возникшие вопросы задам чуть позже. Нам ведь больше не угрожают жрецы. Правда?

Острое желание пронеслось по всему телу, концентрируясь между ног. Кажется, я совершенно зависима от этих ласк, порочной близости. От мужчин. Моих мужей.

Шаеган отпустил, но продолжал целовать. Оглаживая бёдра и бока, его руки поползли наверх. А я трепетала и тянулась сама. Ближе. Теснее. С губ срывались тихие стоны от этих собственнических прикосновений.

Глаза закрыты, я, словно воск, плавлюсь в горячих руках. Чувствую жар от ладоней, но они не обжигают, лишь наполняют меня тягучей медовой негой.

Одежда слетела с меня или сгорела, но я чувствую его ладони на груди. А губы вновь смяли в голодном поцелуе. Безропотно позволяю ему всё. Вздрагиваю от острых искорок наслаждения.

– Шай! – тихонечко стону, выгибаясь. Мужские пальцы просочились между ног и нежно ласкают мою плоть, продавливая, проникая.

– Что, моя карамелька? – урчит Шаеган, выпивая дыхание.

Распахиваю веки и затуманенным взором смотрю в небесно-голубые глаза мужа. От весельчака и балагура не осталось ни следа. Сейчас Шаеган совсем серьёзен. Соблазняет меня и еле сдерживается. Я отчётливо ощущаю, как напряжён муж. Он дрожит и тяжело дышит, продолжая кружить по моим складочкам. Чувствую его голод, он вибрирует вокруг нас, и язычки пламени вырываются от мужа, облизывая мои ноги и лаская нагое тело.

– Не останавливайся, Шай, – шепчу, царапая рельефный торс, задевая тугие соски, и тянусь сама за поцелуем.

С хриплым рыком Шаеган подхватывает вновь на руки и, не сдержав свою силу, закрывает нас в огненном шторме. Обнимаю его торс ногами, зарываюсь в волосы. И со всей животной страстью отвечаю на поцелуй. Раскалённая головка его члена касается моих складочек. Волшебник тянет, дразнит и ласкает плотью.

– Шаеган! – хнычу, дёргаясь от нестерпимого желания соединиться.

И муж, наконец, толкается. До упора, на всю длину. Мой стон переходит в крик. Я выгибаюсь в сильных руках, ощущая каждой клеточкой, каждой мышцей его в себе. Шай с шипением выпускает горячий воздух прямо в губы. Мы горим, воздух раскалён и дышать трудно. Всё нутро сводит в потребности. И мир переворачивается.

Шаеган опускает меня на широкую кровать и срывается в жёстком ритме. Он не даёт ни шанса на отступление. Вколачивается размашисто и громко. От каждого толчка я умираю, растворяюсь, разлетаюсь, словно искры в ярком пламени.

– Я сказал правду, Вика, – хрипло шепчет Шаеган, чуть отстранившись, но продолжая двигаться во мне и на мне.

– О чём? – не понимаю, чувствую, как сейчас взорвусь.