Офсайд

Я схватил край своей черной футболки и натянул ее через голову, затем снова навис над ней. Ее веки отяжелели, когда ее мягкие руки скользнули по моему торсу, пальцы сжимали мышцы. Я опустил голову и издал стон, наслаждаясь ощущением ее прикосновения. Четыре дня показались мне четырьмя годами.

— Продолжая с того места, где мы остановились, — сказал я, снова взглянув на нее, — кажется, я говорил тебе, как сильно по тебе скучал.

— Ага? — Губы Бейли растянулись в улыбке. — Продолжай говорить.

— Я пропустил это. — Наклонив голову, я прикусил верхнюю часть ее шеи ниже линии подбородка, чередуя мягкие поцелуи, пока двигался по идеально гладкой коже.

Она издала мычание, проводя ладонями по моей спине.

— И это, — пробормотал я, вдыхая воздух через ее кожу и смакуя ванильные пряности ее духов в сочетании с уникальным ее ароматом. Меня охватила мощная волна желания, ведущая войну между моей потребностью забрать ее немедленно и желанием не торопиться. Но сегодня ей нужно было помедленнее, и я был более чем счастлив подчиниться.

Я обхватил ее челюсть рукой, наклонив ее голову так, чтобы ее глаза встретились с моими.

— Определенно это. — Я приблизил свои губы к ее губам, толкаясь в ее рот.

Бэйли вздохнула, протянула руки вверх, чтобы схватить меня за плечи и послать волну удовольствия вниз по моему позвоночнику. Я мог бы целовать ее весь день, не спеша прикасаясь к ней и пробуя на вкус. Теоретически. Учитывая текущую ситуацию, мне, вероятно, в конце концов понадобится какое-то освобождение, потому что после разлуки я был очень сильно накручен.

Продолжая целовать, все еще удерживая ее лицо, я потянулся другой рукой под ее свитер, лаская ее грудную клетку, и не нашел ничего, кроме тонкой майки на сплошной коже — на ней не было лифчика. Блядь. Так горячо.

Она просунула пальцы под пояс моих серых джоггеров, и я помог ей стянуть их вниз. Я остался в одних черных трусах-боксерах. И ей было что наверстать.

Оторвавшись от ее рта, я приподнял ее бедра и стянул с нее штаны. Я провел руками по изгибам ее бедер, вниз к ее гладким, стройным икрам. — Я тоже скучал по этим ногам.

Стаскивая с нее пижаму по одной ноге за другой, я провел ладонями по ее теплой коже. Мои руки легли на ее бедра, все еще одетые в маленькие черные хлопчатобумажные трусики. Проклятие. Они были простыми, но чертовски сексуальными. Она приподнялась, помогая мне стянуть ее фиолетовый свитер и майку. В мгновение ока она оказалась почти голой, а я оказался на небесах.

Я обхватил ее полные, задорные груди, сжимая. «Не могу забыть это». Она откинула голову назад, когда я провел губами по ее ключице, затем скользнул ниже, чтобы поцеловать выпуклость ее груди.

Мои пальцы прошлись по ее животу, опускаясь ниже пояса нижнего белья. Я переместился ниже, между ее ног, где она уже промокла насквозь. — И ты знаешь, что я скучал по твоей киске.

Бэйли прерывисто вдохнула, ее бедра вздрогнули в ответ на мое прикосновение. Я погладил ее, и она схватила меня поверх нижнего белья, посылая еще одну волну удовольствия по моему телу. Она извивалась подо мной, кружась тазом под моей рукой. То, как она двигалась, как будто она точно знала, чего хочет, натолкнуло меня на мысль.

Я схватил ее за бедра и поднял с кровати подо мной.

— Держись крепче, детка.

Снова поцеловав ее, я положил руку ей между лопаток. Она хихикнула у меня во рту, когда я одним размашистым движением перевернул нас, посадив ее на себя так, что она оседлала мои бедра.

— Выпендривайся. — Бейли игриво изогнул бровь.