— Ты выглядишь мило. — Он встал передо мной и положил руки мне на талию, наклоняясь для короткого поцелуя. — Но мне все равно нужно взять что-нибудь поесть.
Ничего удивительного. Мужчина всегда ел. Наш счет за продукты был астрономическим.
— Ока…
Вместо того, чтобы отпустить меня, он наклонил голову, схватил меня за губы и снова поцеловал, глубже. Я впилась кончиками пальцев в его плечи, мое дыхание стало поверхностным. Как только я начала теряться в поцелуе, он отстранился, бросив на меня понимающий взгляд. Если бы мы продолжали идти, мы бы не выходили из дома в ближайшее время, если бы вообще выходили.
— Сейчас, — сказал он, выводя меня из кабинета в коридор. — Иди готовься. Я даю тебе пятнадцать минут.
Он шлепнул меня по заднице, прежде чем повернуться и уйти.
Я сделала паузу на мгновение, мой сгоревший мозг пытался наверстать упущенное после поцелуя и целого дня учебы. Только когда он скрылся из виду, я вспомнила свой вопрос.
— Не могли бы вы подсказать, как одеться? — Я сказала.
Его голос эхом разносился по кухне.
— Надень штаны.
Брюки.
Хорошо.
Смутно, но лучше, чем ничего.
Я направилась в белоснежную главную ванную комнату и быстро умылась, прежде чем нанести немного макияжа и распылить свои новые духи. Затем я встала посреди нашей огромной гардеробной, бесцельно глядя на ряды одежды. Переодевшись три раза, я, наконец, остановилась на рваных джинсах, белой майке и легком коричневом вязаном свитере — дело было осенью, и я стала такой слабачкой в отношении прохладной погоды, что могла сойти за коренного калифорнийца.
В его черном внедорожнике кондиционер работал на полную мощность — как всегда, — и я быстро выключила вентилятор и повысилатемпературу со стороны пассажира, чтобы не замерзнуть насмерть по пути к месту назначения. Чейз включил заднюю передачу и положил руку на спинку моего сиденья, проверяя плечо, прежде чем выехать с подъездной дорожки.
— Как лагерь? — спросила я, натягивая черепаховые солнцезащитные очки. Они были еще одним ранним подарком от него на день рождения. Это было похоже на неделю дня рождения в нашем доме.
Чейз пожал плечами. — Это было хорошо. Всегда немного грубо, чтобы вернуться в колею.
— Немного грубо? — Теперь он был тем, кто лгал во благо о своем дне. Он устал, и он посмотрел это.
— Чертовски жестоко, — признал он. — Но я ненавижу жаловаться, когда ты так усердно работал, а я тебя почти не видел.
В промежутке между его предсезонной подготовкой и началом моей дипломной программы по журналистике мы редко проводили время вместе. Это был резкий переход от нашего неторопливого лета, большую часть которого мы провели, бездельничая на берегу озера в нескольких домах от Далласа и Шив, вынимая лодку и отсыпаясь допоздна. Отсутствие реальных обязанностей, о которых можно было бы беспокоиться, было хорошей передышкой, но в последнее время они снова рухнули в полную силу.