С губ начали срываться тихие всхлипы, и Остин застонал в ответ.
Я впилась ногтями в спину Остина, и он поднял голову. Прядь волос очаровательно упала на лоб; парень взглянул на меня потемневшими от страсти глазами.
– Остин… – пробормотала я и выгнула спину, когда тело пронзила волна наслаждения.
Низкий рык вырвался из груди Остина, он вонзался в меня все быстрее и сильнее. А потом я ощутила, как чуть приоткрылись губы, и телом завладело просто неописуемое чувство, выхватывая из разума любое подобие рациональной мысли.
Я разлетелась на мелкие кусочки.
Стала невесомой.
Я изо всех сил вцепилась в Остина и поймала взгляд его темных глаз. И в этот миг он зажмурился, широко раскрыв рот. Тело парня замерло, мышцы напряглись, а с полных губ сорвалось низкое шипение.
Дрожащие руки больше не держали его, и Остин упал на меня. Тело парня, как и мое, казалось скользким от пота. Запрокинув голову, я увидела полную луну, сияющую сквозь прозрачное окно в крыше, а позже, когда в мыслях вновь начало проясняться, различила потрескивание горящего дерева.
Немного позже Остин поднял голову и, казалось, целую вечность смотрел на меня. Глаза его блеснули, когда он тихо спросил:
– К чему боевая раскраска, эльфенок?
Он провел большим пальцем по моей щеке, и только тогда я поняла, что плачу.
Почувствовав, будто он обращался напрямую к самой глубокой части души, я отвернулась и проговорила:
– Потому что я хочу быть кем-то другим. Тем, кто не я.
Остин вздрогнул, словно я ранила его, и ответил:
– Это не все причины. Ты все еще скрываешь от меня себя настоящую. Есть что-то еще. Нечто большее.
Сердце дрогнуло. Мне хотелось сказать ему всю правду, но я просто не могла. Не находила сил признаться даже самой себе. Так что просто промолчала.
– Сейчас я могу сказать тебе лишь это.
Остин наклонился и поцеловал меня в губы. А я отстранилась и спросила:
– А к чему эти татуировки?
Остин стиснул зубы и откашлялся, а потом, отведя взгляд, казалось, целую вечность смотрел на огонь. Вздохнув, он наконец произнес: