Когда мы упали

Миссис Карилло протянула ко мне дрожащую руку, и я тут же замолчала.

– Остин… проводит тебя… домой. Он поступит… правильно… Так ведь, mio caro? – обратилась она к Остину.

Окинув меня долгим нерешительным взглядом, Остин улыбнулся маме.

– Э-э… certo, Mamma[31]. Я провожу ее домой в целости и сохранности. Lo guiro.

– Такой… хороший мальчик, – прошептала миссис Карилло, закрыв глаза. – Ti voglio bene… Остин… Ciao, Лекси… Приятно… познакомиться… Возвращайся скорее…

А потом она задремала.

От нежности, с которой Остин смотрел на спящую больную маму, я чуть не разрыдалась. А когда он подошел и включил старый проигрыватель в углу палаты, по щеке все же скатилась слезинка. Из маленького динамика полились успокаивающие звуки «Аве Марии». Остин взглянул на меня и смущенно пожал плечами.

– Эта музыка вызывает у нее улыбку, – только и сказал он.

И в этот миг я осознала, что он похитил у меня кусочек сердца.

Остин махнул рукой в сторону двери, и я украдкой вытерла щеку. Когда мы вышли в коридор и он закрыл дверь в мамину палату, я неловко переступила с ноги на ногу.

– Ты ей понравилась, – закусив губу, какое-то время спустя проговорил Остин, нарушив напряженное молчание.

И я вдруг почувствовала себя счастливой, ведь я пришлась по душе его маме.

– Она мне тоже понравилась. Она красивая, – ответила я.

Остин кивнул. Похоже, он просто не мог говорить. Но я почти слышала, как он добавил: «Но она совсем недолго будет рядом».

– Ты вел себя с ней очень мило, – проговорила я и успокаивающе коснулась рукой его мускулистого плеча.

– Мило? – в ужасе воскликнул Остин.

– Да, суровый парень, ты вел себя мило.

– Ну, полагаю, стоит побыть милым еще немного, правда? – направившись к лифтам, он бросил взгляд через плечо. – Ты идешь, эльфенок?

Обхватив себя руками, я спросила:

– Эльфенок? Почему ты зовешь меня эльфенком?