– Хочешь прогуляться? – не найдя ничего лучше, предлагает он.
– Да, – отвечаю я. – С удовольствием.
Мы идем вдоль берега прочь от костра, по самой кромке воды. Я сняла сандалии, а Неро оставил ботинки позади, так что холодная вода омывает наши ступни. Для меня это невероятное ощущение. Мой спутник, похоже, тоже не возражает.
Впервые в жизни я говорю открыто и свободно, без утайки. Я рассказываю Неро абсолютно все. О своем отце, брате, о том, что у меня за душой ни цента и я не знаю, как оплачивать учебу Вика или лечение отца.
Я рассказываю даже о маме. О том, как сильно по ней скучаю. И о том, как ненавижу себя за то, что скучаю по ней, – ведь я знаю, что мне должно быть все равно, потому что ей наплевать и подавно. И о том, как мне стыдно за эту дыру в сердце, несмотря на все усилия папы по поддержанию нашей семьи.
Мы уже далеко ушли от костра и городских огней, и теперь нас окружает почти кромешная тьма. Я даже не вижу толком лица Неро. Это стирает последние границы. Я чувствую, что могу рассказать ему что угодно.
Мы садимся на песок, и я прислоняюсь к парню, чтобы согреться.
– Если я потеряю отца, у меня не останется ничего, – говорю я Неро. – Он единственный, кто пытался заботиться обо мне. Я буду вынуждена одна воспитывать Вика. А я не такая уж идеальная сестра. Я в своей-то жизни не могу разобраться, как, черт возьми, я могу давать ему советы?
Неро долго молчит. Так долго, что мне начинает казаться, что я сказала лишнего.
Наконец он говорит:
– Моя мама заболела, когда я был маленьким. Отец думал, что это грипп. Она лежала наверху в их спальне.
Я чувствую, как сильно бьется его сердце. Я молчу, представляя Неро маленьким мальчиком, уже пугающе красивым для обычного ребенка.
– Я поднялся к ней в спальню.
Неро с трудом сглатывает, его горло издает странный звук.
– Я прилег на подушку рядом с ней.
Руки парня крепко обвивают меня, сжимая чересчур сильно. Но я ничего не говорю, чтобы не прерывать рассказ.
– Я все думал, что должен позвать отца. Но я знал, что мне попадет за то, что я разбудил ее. Затем она вдруг начала задыхаться. Не громко, почти бесшумно. Я был прямо там и видел ее лицо. Ее рот был открыт, но она не издавала ни звука. Ее тело билось в конвульсиях. Я думал, что должен позвать отца, встать с кровати, побежать, схватить и привести его. Но я замер. Не мог пошевелиться. Даже не мог закрыть глаза. Я просто смотрел на мамино лицо, пока в ее глазах лопались кровяные сосуды. Я не понимал, что происходит и что
Я поворачиваюсь к Неро, чтобы разглядеть его лицо.
В темноте я вижу лишь серое сияние его глаз и влагу на щеках.
Я ищу его губы и нежно целую их, чувствуя привкус соли.