Мне кажется, я могла бы в нее вписаться.
И я знаю, что Неро хотелось бы этого.
Он усадил меня в самый центр стола, и, судя по его взгляду, парню важно, чтобы я чувствовала себя как дома.
Я не дурочка и прекрасно понимаю, что такие Галло только в расслабленной обстановке. В своем, так сказать, логове. Выходя на охоту, они преображаются – это жестокие, расчетливые и мстительные хищники.
Но меня это не беспокоит. У меня то же темное нутро, что и у Неро. Мы разглядели его друг в друге.
И Галло тоже его видят.
Я действительно часть их мира.
После ужина мы с Неро, как и каждую ночь, едем прокатиться.
Иногда за рулем он, иногда я. Это неважно – мы никогда не устаем от ветра в лицо и дороги, расстилающейся перед нами.
Сегодня Неро отвозит нас в городок Пеория-Хайтс. Теодор Рузвельт как-то назвал дорогу туда самой красивой в мире. Нас с Неро, конечно, больше впечатляет машина, на которой ездил Тедди, чем сам вид, но в целом он был прав. В такие ясные ночи, как сегодня, можно рассмотреть всю долину реки Иллинойс на тридцать миль[63] вперед.
Нам с Неро всегда проще разговаривать за рулем.
Вождение успокаивает нас. Машина словно наш личный островок безопасности, где можно говорить что угодно.
– И как тебе моя семейка? – спрашивает Неро.
– Я их обожаю, – отвечаю я.
– Прям всех? – недоверчиво уточняет он.
– Да, прям всех, – смеюсь я. – Тебе повезло, что тебя поддерживает столько людей.
– Ну, сегодня они все пришли ради тебя, – говорит Неро, переводя на меня взгляд. – Они знают, как много ты для меня значишь. Но было здорово снова собраться вместе.
– Помнишь, как я впервые пришла к тебе в дом? – спрашиваю я.
– Разумеется.
– Ты сказал, что ты ничей не любимчик.