Тишина и Покой

Сопряжение со стихией Пустоты повышено до 61%

Что?!

Пришедшие было в относительный покой и синхронизацию эмоций половины лица Харта вдруг вновь ожили. На левой половине с повышенной скоростью отобразился спектр выражений радости, удовольствия и облегчения. Где именно меня обманули я еще не нашел, но что я обманут — я понял, едва перед моим лицом появилось сообщение мира.

Но прежде чем я успел сказать хоть слово, пустотный дирижер растворился, пролетая сквозь меня потоком ветра в сторону водопада.

14. Владения Терний

Я долго думал над тем, стоит ли использовать это заклинание вновь. Жизнь после смерти вору явно была не по вкусу, хоть он и заверял меня в благодарностях за свое спасение. Но и спросить я его сейчас тоже не могу, а принимать такие решение в одиночку как-то слишком.

А что, если он очнется после этого с третьим рангом проклятой стихии? Тогда мне никакая молитва уже не поможет его сдержать. Он меня убьет, как только что едва не убил Харт. А потом будет страдать и мучиться, пока кто-то не положит этому конец клинком и магией.

К черту мораль! Мой друг будет жить. К черту последствия!

Реставрация Стикса.

На лице Терми не дрогнул ни один мускул. Изувеченное ветром тело друга принялось на глазах восстанавливаться. Раны затягивались, как при самой обычной регенерации, если не считать привычных Пустоте лиловых оттенков.

Открытые глаза друга горели темно-фиолетовым. От естественного для людей карего окраса не осталось и следа. В горле пересохло, когда он окинул меня внимательным взглядом. Я напряг все свои чувства, пытаясь считать его эмоции, но в них почти ничего не было. Словно у проснувшегося после долгой ночи без сновидений.

— Ты в порядке? — осторожно спросил я.

— Кажется, да, — ответил друг.

— Посмотри синхру, — попросил я его, затаив дыхание.

— Сопряжение, сорок шесть, — послушно ответил вор.

Я молча похлопал его по плечу и впервые за долгое время вздохнул с облегчением. Не хуже, чем у меня, и на том спасибо.

Мы не дождались Фил. Она не вернулась из своего мира ни через час, ни через целый цикл. Оставаться дольше — значило подвергать себя слишком большому риску. Харт мог и вернуться, и тогда кто знает, что ему взбредет в голову на этот раз?

Поэтому вниз мы направились вдвоем.

Некоторое время я расспрашивал друга о его ощущениях, но тот уверял, что кроме цвета глаз ничего не изменилось. Да и в это изменение он тоже не верил, пока я не смастерил для него зеркало из водной глади.

Тернистый путь вел нас вниз, неожиданно петляя среди естественных каменных колонн и многообразия растений.