— Как думаешь, что будет потом? Когда всё закончится? — тихо спросила она.
— Всё — это ты про пророчество, битву магов или конкретно эта миссия.
— Всё, — повторила Ласка.
— Ну, поход закончится уже скоро. А потом… — я задумался и послал девушке несколько фрагментов воспоминаний. — Есть одно место, долина Терний. Там у меня в собственности числится жилплощадь в виде башни мага.
— Говоришь, будто о другом мире, — нахмурилась девушка.
— Просто шучу, — улыбнулся я. — Но знаешь, если все эти Тиши, безумные боги и прочие земноводные оставят нас в покое, я бы хотел просто спокойно жить в тех краях. С тобой…
Бездонные чёрные глаза навы в отблесках пещерного света напоминали маленькие галактики. До меня донёсся отголосок её мыслей. Девушка покраснела и чуть отвернулась, но не стала обрывать ментальный контакт. Она чувствовала в груди тот же жар, что и я.
Утро началось со стука. Нечто снова билось в барьер у башен.
Меня вырвало из объятий сна и Ласки. Я сразу же ощетинился посохом, готовый к нападению, но врагов не было видно. Только затем в голову пришла мысль, что такой же стук уже был перед сном и ничего страшного с собой не принёс.
— О, проснулись, сладкая парочка? — заметила меня Дракоша.
— Уже идём спать обратно, — отозвался я.
— Поспишь тут, с такими соседями! — фыркнула Фай. — Давай лучше сделай нам чаю, и будем думать как быть, братик.
— Сама свари. Я серьёзно. Мне снилось что-то такое хорошее…
— Ну Си-ин! Я хочу именно твой чай! У тебя же талант к этому!
Я с сожалением посмотрел на сонную Ласку. Сейчас она выглядела такой беззащитной и милой, будто мокрый котёнок.
— Будешь чай? — спросил я у этого чуда.
— Ах-ха… — подавляя зевок, ответила девушка.
На вид огонька рядом с местом, где был лидер, тут же сбежались Терми, Лесат, Дрим и Грейси. Взгляды храмовника и паладина сразу же скрестились на фигуре Дракоши, и она улыбнулась.
— Дрим, — обратился я к паладину. — Помнится, твоим наставником был Жан. Может, он что-то рассказывал о прошлой волне?
— Про звук он ничего не говорил. Активировали барьеры, и пошли зачищать подземку от всего выше пятидесятого левела, — ответил он.