— Вряд-ли выбор будет именно таким…
— Обещай. Я не могу простить тому миру всего, что он с нами сделал.
— Ты боишься его больше, чем пророчества?
— Тебя это удивляет? — Ласка чуть улыбнулась. — Ты знаешь настоящую меня. Ты единственный из обоих вселенных. Ответь себе сам, чего я на самом деле боюсь?
П росто остаться одной.
У снув, оказаться в холодной реальности.
С о стоном вынырнуть из оков сна в мире, в котором не вернуть близких одной волей.
Т уда, где она перестанет быть смертоносной Тенью, ученицей Смерти.
О ттуда, где она вновь научилась чувствовать, верить, доверять и любить.
Т уда, где нет никого, кто бы встал на сторону изуродованной нищенки из трущоб.
А жизнь исчезает бесследно, вместе с улыбками ушедших близких. Теряет смысл без семьи и становится пустой в одиночестве.
— Пустота, Син, — подсказала Ласка. — Она всегда напоминает мне в кошмарах о том, кем я была раньше. Теперь я не боюсь просыпаться. Кошмары остаются во снах, а счастливые сны я проживаю каждый день. Даже сейчас.
Я заключил девушку объятья и принялся жадно целовать самое близкое, чистое и совершенное существо в двух вселенных.
— Я просто не знаю, куда идти, Син. Я счастлива и благодарна за каждую секунду с тобой, — тихо шепнула Ласка мне на ухо. — Но я не знаю, что мне делать дальше.
С каждым днём древнее зло со дна нижних уровней продвигается к городу. Тот самый запредельный ужас, что одним своим дыханием создаёт волны Подземья. Твари, которые уничтожали каждое крупное поселение, включая Небесный Город, превратившийся в смертельно опасное заражённое пустотой Мёртвокотье. И волчью цитадель, не выдержавшей натиск чудовищ.
Всё это теперь движется к нам, и у нас осталось не так много времени, чтобы к этому подготовиться.