Ото Крин тут же предложил свои услуги, и Куни согласился, потому что чувствовал себя спокойнее, оставляя Джиа на попечении верного человека, на которого она могла рассчитывать.
– Не очень хорошо, что в доме будет находиться мужчина, в то время как муж в отъезде, – возразила Джиа. – Мне, конечно, до сплетен нет никакого дела, но лучше все же не давать повода.
– Я могу находиться в доме на законных основаниях в качестве управляющего, – предложил Ото.
И хотя Джиа яростно протестовала, Куни решил, что так будет лучше.
– Спасибо, Ото, за то, что готов на все ради Джиа. Я не забуду твоей преданности.
Ото смущенно пробормотал слова благодарности.
Когда вопрос с Джиа был решен, Мата выделил пятьсот ветеранов из своей и Куни армий, чтобы сопровождали его в Дзуди, несмотря на то что большая часть людей Куни вошла в экспедиционный корпус, направлявшийся к Волчьей Лапе.
Куни поблагодарил его и начал готовиться к возвращению домой.
– Будь осторожен, брат. Думай только о победе над империей. Помни свою песню, посвященную нашему золотому братству. Я знаю, наступит день, когда я увижу, как ты, новый король Гэфики, триумфально шествуешь по Пану. Толпы людей станут приветствовать тебя, и их голоса унесутся к самому небу. И обещаю: скоро я буду рядом, а голос мой заглушит остальные.
Но Мата даже не обернулся, молча глядя куда-то вдаль.
– Даф, – позвал командир сотни, – собирайся. Ты возвращаешься с герцогом Гару в Дзуди.
Дафиро и Рато переглянулись, зевнули и направились было за вещами, но их остановил все тот же командир сотни:
– А ты куда, Рато? Едет только твой брат, а ты отправишься с нами к Волчьей Лапе.
– Но мы никогда не расстаемся, мы всегда вместе.
– Плохо ваше дело. Генерал Цзинду приказал выбрать пятьдесят человек из третьего полка, чтобы сопровождали господина Гару, и я выполняю его распоряжение. Так что едет только Даф.
Командир сотни, молодой и высокомерный, ехидно рассмеялся и принялся перебирать пальцами ожерелье из зубов акулы у себя на шее, как будто предлагал Дафу или Рату оспорить его решение.
– Говорил я тебе, что нам не следовало возвращаться в армию, – пробубнил Дафиро. – Может, сбежим?
– Я не стану нарушать приказ генерала Цзинду, – покачал головой Рато.
Братьям Миро ничего не оставалось, кроме как попрощаться.
– Это все потому, что они считают меня ленивым, – вздохнул Дафиро. – Теперь я жалею, что не трудился так же старательно, как ты. Проклятый ветер: от него у меня глаза слезятся.