Завтра было вчера

Я упёрся рукой в стену, с трудом поднялся.

- Дадите факел и воды?

Усатый кивнул одному из солдат, тот протянул факел, и снял с пояса фляжку с водой. Я прижал горлышко к сухим, потрескавшимся губам, и жадными глотками высосал всю жидкость. Вернул флягу, и, опустив факел, начал осматривать кровь на полу. Когда меня волокли остался кровавый след, а тут тащили пятерых людей и туеву хучу коней. Но если, следа не будет, то мне их в этих лабиринтах не найти.

Вернулся по туннелю назад, лужа обрывается резко, кровь по краю спеклась, покрылась корочкой. На всякий случай прошёл чуть дальше, внимательно оглядел стены. Обошел по дуге замерший в центре прохода отряд, посмотрел на уходящий вдаль коридор, побрёл в сторону, откуда приехали солдаты.

Кровь… Кровь... Кровь... Красная. Зелёная. Зелёная. Красная. Перемешанная. О, развод, будто волокли мешок, уходит в дыру в стене, параллельную той, в которую меня утянуло. Значит, тащили в одно место.

Огляделся, убедился, что других следов нет, повернулся к солдатам, благодарственно козырнул, и под взгляды, в которых сквозило уважение, жалость и сомнение в моих интеллектуальных способностях, свернул в проём.

След отчётлив, ни разу не терялся, петлял, уходил в бок, сворачивал то вправо, то влево, уже сам потерял ориентацию в пространстве, хотя поначалу чётко понимал, где нахожусь относительно туннеля. Факел выкинул, света он давал мало, а в руках мешается. Я его и взял, только чтоб не вызвать подозрения у Картауса. Зато, нашёл как регулировать яркость фонаря коммуникатора.

Пока пробирался аптечка трижды жалила, меня перестало шатать, движения стали более твёрдыми, уверенными. Хотя глубоко внутри ощущал слабость, эмоциональную, нервная система на пределе, да и мышцы изнурены. После того как мной протёрли пол пещеры, аптечка меня подлатала, но она и подстегнула ресурсы организма, не стоит думать, что они безграничны.

Внезапно туннель расширился, потолок устремился вверх, стены разбежались, освобождая место для большого зала, луч теряется в глубине, не достигая противоположной стены. Включать фонарь на полную я не решился, если здесь нападут с разных сторон, не отбиться.

Кровавый ручей тянется вдоль стены, это успокаивает – хоть, с одной стороны, защита, идти в центре зала было бы весьма неуютно. Сбоку открылся проём, хотя след тянется дальше, я обследовал ответвление, мало ли кто там прячется, не хочу сюрпризов со спины в самый неподходящий момент. А то выскочит сзади, причёску испортит.

Коридорчик оказался небольшим, шириной едва ли метр, в высоту полтора роста. Но через десять метров стены разошлись, и я оказался в невысокой, но широкой овальной комнате, заваленной… костями. Кости и черепа, человеческие, лошадиные, собачьи и другие, незнакомые мне. Кладбище. Сколько же эта коллекция копится? Вот где нашли последнее пристанище пропавшие в туннеле. Осветил стены, потолок, других выходов нет, значит, останки стаскивают из большого зала, видимо я уже близко.

Истощение, в том числе эмоциональное сыграло свою роль – к увиденному отнёсся спокойно, в истерике не бился, панике не поддался, тошнить не тянуло, в общем, все киношные стереотипы прошли мимо.

Вернувшись в зал, ещё уменьшил яркость, в логове надо осторожней, не хочу пополнить костяную коллекцию. Дальше крадучись, постоянно замирая и вслушиваясь, реагируя на каждый шорох, иногда доносится гул, словно ветер сквозь трубу, тихое шуршание, то ли шелест, то ли шёпот на неизвестном языке.

Тусклый лучик света выхватил конскую тушу, рядом ещё гора. Вот и склад. Или столовая. Не важно, если кто живой и остался, должны быть тут.

Хотя не факт, живых могут держать отдельно, мало ли для чего их приспосабливают. Опять в голове кадры из ужастиков. В любом случае время играет против меня, нельзя долго ползать с убавленным фонарём, от которого света меньше, чем от лучины, это мне темно, а для сумеречных животных – очень притягательный огонёк.

Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Идём в ва-банк, пока выбирался с кладбища, возникла идейка, покрутив в голове, посмаковал, решил, что вариант адекватный.

Возвращаюсь к проходу, и начинаю подготовку, мечи в готовность, руки в петли, пока на запястьях не мешают, а если понадобиться два удара сердца и я готов фехтовать. Зато руки свободны для пистолетов. Накрываю браслет рукой, и, выкрутив мощность на максимум, убираю руку. Зал вспыхнул от яркого света. Тьма разбежалась во все стороны, забилась в дальние уголки, оголив пространство. Картина, скрывавшаяся под завесой тьмы способна нагнать ужаса даже на такого толстолобика как я.

В тридцати метрах справа от меня глухая стена, перед ней свалка из лошадей, разумеется, дохлых, кровь, кишки, рёбра, пробившие шкуру, торчащие наружу с ошмётками мяса. У некоторых вырваны внутренности до самого позвоночника, один конь разорван надвое.

Но это не самое жуткое. На стене, в какой-то слизи висят пять коконов, лишь по их количеству можно определить, что мои спутники отнюдь не закопаны под горой лошадиных тел.