— Полагаю, что можно. Обождите, — минуточку, минуточку. Позвольте, я взгляну. Что ж, отлично, прямо-таки отлично! Теперь рана быстро начнет затягиваться.
Когда доктор вышел, Винсент попросил Тео рассказать новость.
— Винсент, — сказал Тео. — Я… ну, как тебе сказать… я встретил девушку.
— Правда, Тео?
— Да. Она голландка. Иоганна Бонгер. Очень похожа на нашу мать, Винсент.
— Ты ее любишь, Тео?
— Да. Я был одинок без тебя в Париже, Винсент. Раньше, до твоего приезда в Париж, мне никогда не бывало так плохо, но после того, как мы прожили вместе целый год…
— Со мной нелегко было жить, Тео. Боюсь, я доставил тебе много хлопот!
— Ох, Винсент, если бы ты знал, как часто я мечтал войти в квартиру на улице Лепик и опять увидеть твои башмаки у порога и сырые полотна на моей кровати! Однако хватит нам болтать. Тебе нужен покой. Я только посижу рядышком с тобой — вот и все.
Тео пробыл в Арле два дня. Он уехал лишь после того, как доктор Рей заверил его, что Винсент быстро поправится и что он, доктор, будет заботиться о нем не только как о своем пациенте, но и как о друге.
Рулен навещал Винсента каждый вечер и приносил цветы. По ночам Винсента мучили галлюцинации. Чтобы избавить его от бессонницы, доктор Рей пропитывал его подушку и матрац камфарой.
На четвертый день, убедившись, что Винсент вполне в здравом рассудке, доктор перестал запирать дверь и велел внести в комнату мебель.
— Можно мне встать и одеться, доктор? — спросил Винсент.
— Если вы чувствуете себя достаточно крепким, Винсент. Когда пройдетесь и немного подышите свежим воздухом, зайдите ко мне в кабинет.
Арльская больница помещалась в двухэтажном доме, построенном в виде четырехугольника, с двориком посредине, где было множество великолепных цветов и папоротников, а дорожки были посыпаны гравием. Винсент медленно прошелся по двору и через несколько минут был уже в кабинете доктора Рея, на первом этаже.
— Ну, как вы себя чувствуете, встав с постели? — спросил доктор.
— Очень хорошо.
— Скажите, Винсент, зачем вы это сделали?
Винсент долго молчал.
— Не знаю, — ответил он наконец.