Костяная ведьма

Голова сопротивлялась, раскачивалась из стороны в сторону, словно таким образом могла предотвратить мое вторжение. Меня это не останавливало.

Повинуйся!

Я почувствовала, как мы пошатнулись. Третья голова, по-прежнему истекая кровью, попыталась пойти в яростную контратаку, но я увернулась от ее жалких попыток и словно тараном врезалась в шею своей драконьей головой.

Повинуйся!

И тут во второй голове, помимо разума самого чудовища, появился кто-то еще, он в панике пытался вырвать у меня контроль над существом. Очутившись с ним в одном безобразном теле, я слышала его мысли. Он был напуган и взволнован. Испытывал ярость и боль.

Это был человек.

Повинуйся!

Воспользовавшись его замешательством, я нырнула в сознание второй головы и оборвала все нити, соединяющие его с незнакомцем. Тот закричал, когда его заклинание разрушили. Поначалу меня ошеломило множество желаний, царящих в этой голове, но потом все же удалось обрести над ней власть.

Глядеть на мир двумя головами и двумя разумами, при этом удерживая вместе все три, — задача не из простых. Она сначала сбивает с толку, но после кажется самой естественной вещью на свете. Я посмотрела вниз и увидела людей — своих друзей, — испуганно глядящих на меня снизу вверх. Вот Кален поднял руку с огненным шаром, а Полер, качая головой, попыталась его остановить. Я громко заревела — в этом звуке вылились все эмоции, которые я не могла выразить словами. Затем снова нащупала в своей голове сознание Фокса и Вождя и задумалась над тем, что же они чувствуют. Конь больше не пугался и, не изменяя своей породе, с доверием смотрел на меня. Взгляд Фокса тоже был устремлен ко мне, и в нашей связи с его стороны отчетливо проступала тревога и волнение.

— Тия? — спросил он.

Трехглавое чудовище уставилось на него и в знак подтверждения вздохнуло.

В это время незнакомый разум спрятался в третьей голове и, свернувшись клубком, чтобы никто его не заметил, принялся зализывать раны, но я по-прежнему ощущала его в теле дракона. Я ворвалась в его мысли, почувствовала страх — его сознание очень напоминало смесь мыла и болота, такое же горькое и вязкое. Сложив свои мысли в форме ножа с мягкими, но при этом острыми краями, я вонзила их в чужака. Тот барахтался и кричал, а потом вдруг исчез. Осталась только я и само существо.

Почувствовав, что одной ношей стало меньше, чудовище снова попыталось сопротивляться. «Успокойся», — приказала я, и оно замерло. Управляя всеми тремя головами, я опустила их к земле.

— Она это сделала! — возликовала Полер и громко расхохоталась. — У Тии все получилось!

Кален был настроен более подозрительно — он с мечом наготове крадучись приблизился к существу. Фокс, напротив, несмотря на раны, которые для любого другого стали бы смертельными, быстро подскочил ко мне.

— Тия, ты там? — Он опустил руку на среднюю голову дракона.

Ази обернулся к нему и ткнулся мордой в ладонь.

— Как ты узнал? — спросила у него Зоя. — Как ты узнал, что он почувствует твои раны?

— Я и не знал, — ответил мой брат. — Сам я их не ощущал, как и Тия со своей стороны… Я просто понимал, что нечто внутри дракона имеет доступ к ее разуму. Когда он укусил меня, в ответ я услышал его крик. Хоть он и мог проникнуть в мысли Тии, но не был лишен способности испытывать боль.

— Позже поведаешь мне об этом во всех деталях. Возможно, Альти будет интересно с этим разобраться.