Я нехотя двинулась вслед за Аннет. Да уж, если к концу года я не наберу необходимого количества монет, то нас ожидает аналогичное будущее. Казначей Его Величества явно не приемлет отсрочек.
И тут на мои глаза попалась зареванная и испуганная малышка, лет так двенадцати-тринадцати. Около нее стояли два парня, которые прижимали к себе баулы с вещами.
— Аннет! Но там же дети! — воскликнула я, в ужасе смотря на произвол служителей закона.
Неужели их выселят из дома?! Но там же несовершеннолетние дети!
— Вижу, — прошипела она едва слышно, утягивая меня в сторону.
— И что с ними будет? Куда они пойдут?
— Не знаю, Мари. Если продажа дома не покроет их долг, то скорее всего отведут в работный дом. Поверь, уж лучше смерть.
Я внимательно посмотрела на сестренку, которая сейчас походила на неживую куклу. Она словно оделась в броню, сквозь которую едва пробивались эмоции.
— Что? Но откуда…
— Мама умерла, не в силах справится с постоянной тяжелой работой, которую ее заставляли выполнять в работном доме, — безэмоционально поделилась своим прошлым, словно она сейчас была не здесь, а где-то очень далеко. — После ее смерти мне пришлось обратиться к двоюродному дяде по линии отца, чтобы он взял надо мной опеку, иначе сиротский приют и жизнь в веселом доме.
— Веселый дом? — не поняла ее.
— Да. Место, где отдыхают состоятельные мужчины.
Теперь понятно. Дом утех или, как его еще называют, бордель.
Настроение упало ниже плинтуса. Мне уже было известно, что налоги жители империи обязаны выплачивать независимо от их реального дохода. Это правило касается всех: и благородных семей, и рядовых жителей. Мне тоже придется внести свою лепту в пополнение казны государства, ведь у меня в собственности имеется плодородная земля.
В принципе местная система налогообложения очень похожа на ту, которая применяется в моем мире. Налог на землю, на движимое и недвижимое имущество и даже на патент. Единственное отличие — это размер вносимой платы. Если на Земле она приемлемая для всех жителей планеты, то здесь она нередко становится неподъемной кабалой.
Деревня была небольшой и словно вымершей. Мне было непривычно видеть такую картину. Там, где я росла и воспитывалась, по улицам всегда сновали собаки, отбившиеся от стада коровы и неизменный атрибут любой сельской местности — куры.
Дома разной степени обветшалости убого смотрелись посреди двух добротных домов, чьими хозяевами, как мы узнали чуть позже, были староста и мельник. Покосившиеся заборы, плетенки, а то и вовсе без оных дома казались призраками былого величия. Были конечно и те, которые еще не успели потерять свою красоту: резные ставни и крыльцо, ажурную гладь, вырезанную из дерева и прибитую к карнизу крыш. Но вот облупившаяся от времени краска, потрескавшиеся ступени говорили о тяжелых временах нынешних владельцев.
«Монополизм в отдельно взятом селе», — мелькнула в голове мысль и тут же пропала, стоило мне только увидеть испуганную развернувшимися событиями женщину.
Я не стала испытывать судьбу. Обращаться к тому, в чьих руках сосредоточена вся власть в деревне — было бы сверхглупостью. Мой жизненный опят подсказывал, что местные жители с радостью продадут свои небольшие излишки постороннему человеку, чем за бесценок отдадут их своему главе.
— Добрый день, — привлекая к себе внимание обратилась к незнакомке. — Мы бы желали приобрести кое-какие продукты. Не подскажите к кому лучше обратиться?
ebooksa