Хотя не, артефакты всё-таки будут слабее. У меня были настоящие шедевры, выкованные магами-кузнецами и потом зачарованные рунами без единой ошибки. Та же Слеза появляется лишь таким образом. Сам я, без ковки, подобное не повторю. И всё же… всё же…
— Проклятье, — отразив очередную атаку Ресмона, злобно пнул камешек своим сапогом. Пока он летел, усилил его стихией земли, успев нарастить немного массы. Так тоже можно, но это продвинутые техники. Обычно они давались мне туго. Обычно… раньше… Сейчас я сполна ощущал гнев.
— Эй, Кирин, ты чего? — здоровяк даже растерялся и дёрнулся было, посчитав, что я решил атаковать его в ответ. Однако почти сразу успокоился, осознав, что это не так. После этого Ресмон быстро оглянулся, проверяя, не смотрят ли на нас. — Всё ещё злишься из-за того кретина? — уже шёпотом спросил он. — Так это… виноват… немного, — выставил он большой и указательный палец, между которыми держал расстояние в половину сантиметра.
— Не из-за него, — махнул я рукой, невольно подмечая, что Ресмон окончательно стал… как бы это сказать? В общем, уступил лидерство во время нашего общения. То есть, подобное всегда есть. Имею в виду, когда собирается группа или хотя бы двое — у них есть некий лидер, который ведёт беседу, задаёт тему, направляет разговор, придумывает идеи, генерирует планы и прочее-прочее. А есть ведомый, который подчиняется и выступает с позиции ниже.
Иногда это заметно ярко и красочно. Создаётся ощущение, что видишь хозяина и слугу. Иногда заметно меньше и со стороны пара или компания напоминает обычных друзей. Но это не так. Всегда есть главарь. Вожак.
И я уже давно приметил, что среди своих стал таким вожаком. Что мне это даёт? Почти ничего. Не та в школе обстановка, дабы получать от подобного какие-то преимущества. Однако, всё равно приятно. Я знаю, что если прикажу что-то сделать, Ресмон выполнит. Пусть даже поворчит, пусть скажет, что это глупо, но настоять я смогу без особых усилий. Главное — не пережать. Потому что подобной властью — негласной, так сказать, — надо пользоваться с умом и давать ей «накопиться». Хех, смешно звучит, но ежели я прикажу Ресмону что-то, что не придётся ему по душе, а потом повторю приказ снова и снова, то он прекратит наше общение. Зато если в промежутках между заданиями мы будем просто болтать и совместно проводить время, либо станем выполнять какие-то задачи вдвоём (или я направлю его на решение тех дел, которые будут нравится ему самому), то «шкала одобрения» снова заполнится, давая мне возможность опять озвучить непререкаемый приказ.
Магия без магии. Умение управлять людьми. Как аристократу высшего уровня, мне преподавали подобную науку. Вот уж не предполагал, что применять её начну в подобной обстановке.
— Я просто… — махнул я руками, думая, стоит ли озвучивать свои тревоги по поводу срока нашей жизни. Конечно же мы все их знаем. Нет никого, кто не задумывался бы о нём. Однако… зачем перекладывать эти проблемы на этого болвана? Конечно, Ресмон не совсем уж конченый дегенерат, но… это типичный деревенщина, который часами может рассказывать про поля и то, как правильно выбрать нужное для рубки дерево: какое подойдёт для изготовления мебели, какое — для поделок, какое — для стройки дома… — задумался о том, что скоро наш выпуск.
— Точно, — согласился он и вздохнул. — Мы вместе выпустимся, ведь в один день поступили.
— И девчонки, — вспомнил тех двух клуш, с которыми, считай, даже не общался всё это время. Не были интересны и не были магически в чём-то одарены. Имена и то не запоминал. Серые мыши, которые зачем-то существуют, не зная цели собственной жизни. Глупо. Бесцельное существование, как пишут в Трактате о святости, есть богохульство против Хореса.
— Вчетвером уже повеселее, верно? — ухмыльнулся Ресмон. — А ты бы, — он снова сделал голос тише, — кого из них завалил? Налби или Фалию?
Так вот какие у них имена?..
— Забирай обеих, — хлопнул его по плечу. — Ради друга мне не жалко. Вижу ведь, что глаз на них положил, — постарался добавить в голос дружелюбия.
— О, — парень удивлённо расширил глаза, — это… спасибо, Кирин!
Едва сдержал издевательский смех. Создалось ощущение, что я их ему подарил! Впрочем…
— Налби, конечно, худенькая, — почесал он затылок, — но я таких люблю, хоть им и рожать труднее. Но что это для нас значит, в самом-то деле? — голос Ресмона отдавал печалью.
— Эй, не заморачивайся, — ну вот, не хотел грузить его проблемами, а беседа всё равно к этому пришла, сама собой.
— Хах, верно, — здоровяк усмехнулся. — Налби… она с мужчиной жила, не в браке. Но через лазарет прошла, никаких проблем со здоровьем нет. Теперь уж точно. Заодно там что-то поправили, но я так глубоко не копал, м-да, — Ресмон почесал затылок. — В общем, опытная уже, — прикинул он, усевшись на камень, который использовали для тренировки стихии земли. — С какой-то стороны это плюс…
Конечно, если хочешь развлечься с деревенской потаскухой.
— … а Фалия, она немного побольше будет, особенно в талии, зато невинна, — дополнил Ресмон. — Надо бы попросить её, когда будет в лазарете, немного брюхо убрать, тогда тоже ничего будет. Хотя, как я знаю, на таких тоже любители есть.