А потом, когда слегка отходит и может сделать вдох, берет в руки телефон.
– Билли, мне плевать. Слышишь, плевать! Плевать мне, какая она душка или клюшка и сколько у нее сестер. Нет. Билли, заткнись. Заткнись! Я должен встретиться с твоей клиенткой. Мне надо знать, откуда у нее эта штуковина!
В его голосе – решимость, и уже одного этого почти довольно, чтобы ненадолго сломить волю Билли Френда. В то же время Билли не любит знакомить людей, особенно клиентов и исполнителей. Это против его посреднической природы. Он разумно замечает, что клиентка может обидеться.
– Раз я понадобился ей для этой работы, то понадоблюсь снова. Для чего бы ни была нужна эта штуковина, без меня она работать не будет, так ей и передай. Устройство потребует постоянного техобслуживания, а некоторые ремонтные работы можно проводить только
Джо Спорк переводит дух. Он сознает, что нехорошо взаимодействовать с миром таким образом. Раз, два, три… Поехали.
– Это надо увидеть, чтобы понять, Билли. Хотя ты все равно вряд ли понял бы. Механизм сложный и, главное, уникальный. Уникальный, понимаешь? Абсолютно уникальный. Что? Нет. Нет. Все равно нет. Ну, можно сказать, что он бесценен. Это как посмотреть.
Такое определение не вполне справедливо. Вернее было бы сказать, что у него нет цены. С научной точки зрения это подлинный бриллиант. В денежном отношении он не столь привлекателен, если только само устройство, в состав которого он входит, не умеет делать чего-нибудь эдакого и не окажется вещью столь же невероятной красоты, как и данный предмет, и в таком случае… Билли Френд, обладающий сверхъестественным чутьем, сразу делает стойку на слово «бесценен».
– Да, Билли, я так и сказал. Да. О нем будут рассказывать в шестичасовых новостях. Нет, до сюжета о плавающем кролике. И до спортивных новостей. Вот именно! Поэтому мы с тобой доставим заказ вместе, хорошо? Лично в руки. Прекрасно. Да. Да, «бесценен». Жду тебя на станции.
Джо кладет трубку.
На верстаке перед ним лежит во всем своем великолепии открытый шар. Джо его уже сфотографировал и при необходимости сможет доказать, что он существует.
Металл – мягкий, как хлопок, сплетенный не из звеньев, а из отдельных нитей; уже теплый, вобравший тепло его рук: Тканое Золото.
О тайне его изготовления порой перешептываются в касбах и ювелирных лавках, на встречах мастеров, конференциях и рынках; тайна почти всплывает, почти показывает себя, а потом вновь скрывается от глаз – неуловимая настолько, что многие считают ее вымыслом.
Дед Джошуа Спорка приобщился к ней так:
– Доброе утро, мадам. Чем могу быть полезен?
– Это часы мужа. Вернее сказать, мои часы, подарок мужа. Он купил их от человека из Камбоджи, и теперь они сломались. Вероятно, будет нелишне взглянуть и на ремешок. Он растянулся. Или я усыхаю.
Из данных слов можно судить о преклонном возрасте дамы, а также о том, что английский был ее вторым языком, что осваивала она его в спешке и не вполне довела до ума.
Дама извлекает из сумочки предмет в мятой оберточной бумаге и не без опаски кладет на стойку.
– Муж говорил, они из Азии, и, я думаю, они очень красивые, но пробы нет, поэтому я не знаю наверняка, что они золотые.
Дэниел Спорк поспешил заверить ее, что азиатские золотых дел мастера умели делать роскошные вещи, хотя и волновался, как бы не пришлось после осмотра часов сообщить даме, что спонтанная покупка ее супруга была ошибкой. Многие путешественники, усыпленные чувством северо-западного превосходства, отстегивали немалые деньги предприимчивым и не вполне чистым на руку уличным торговцам и лавочникам азиатских городов. По мнению Дэниела Спорка, иного обращения эти спесивцы и не заслуживали. Данное суждение, однако, не распространялось на членов их семей, и Дэниел ничуть не радовался, когда приходилось сообщать милым старушкам, что сокровища, которые они принесли ему на ремонт, – не золото и изумруды, а поталь и стекло.
Он вопросительно взглянул на даму, дождался кивка и лишь затем длинными дрожащими пальцами развернул бумагу.
ebooksa