– Эй, кухарка! – раздался сверху грубый незнакомый голос. – Чашку кофе! Но настоящего, зернового, а не этот суррогат!
Должно быть, это говорила повитуха. Пауль еще ни разу не видел ее лицо. Но судя по голосу, это была крепкая и очень решительная особа.
– Да, та еще заноза, – пренебрежительно произнес отец. – Та же штучка, что и медсестра, которую Алисия наняла два года назад. Как же ее звали? А-а, Оттилия. Та могла прикончить целый драгунский полк.
Внизу раздался звон дверного колокольчика. Раз, два – затем громкие удары кованого дверного молотка посыпались один за другим. Кто-то непрерывно барабанил по маленькой металлической пластине на двери.
– Ну, это Китти, – ухмыляясь, произнес Иоганн Мельцер. – Так может только она.
– Да иду уже, иду! – прокричала Ханна. Ее звучный, подобный колоколу, голос был слышен на всех трех этажах. – Ну что за день сегодня! Матерь Божья! Ну и денек!
Пауль вскочил и помчался вниз в парадную. Если только что визит Китти казался ему докучливым, то теперь вдруг он был рад ее приходу. Ничто так не изматывало, как пустое сидение и ожидание, а веселость Китти смогла бы отвлечь его от забот.
Уже спускаясь вниз по лестнице в парадную, он услышал ее взволнованный голос. Китти почти год была замужем за банкиром Альфонсом Бройером и находилась в интересном положении: через несколько месяцев должна была родить, чего, глядя на нее, никто бы не сказал. Она выглядела, как всегда, изящной и стройной. Только когда Пауль очень пристально присматривался к ней, то мог заметить под ее свободным платьем небольшую округлость.
– Ханна, милочка! Ну как же ты нерасторопна! Сколько нам пришлось стоять на улице под дождем! Умереть можно от этой мерзкой сырой погоды. А какого нашим бедным солдатам там, во Франции и в России. Как они, должно быть, там мерзнут! Хоть бы не простудились! Элизабет, прошу тебя, ну сними ты наконец эту шляпу. Ты выглядишь в ней чудовищно, твоя свекровь совсем лишена вкуса. Ханна, принеси-ка мне домашние тапочки, те маленькие, вышитые шелком. А что, ребенок еще не родился? Нет? Ну слава богу, а то я боялась все пропустить…
Сестры приехали без шофера – похоже, за рулем была Элизабет, так как Китти до сих пор так и не удосужилась научиться водить машину. К тому же в этом не было никакой нужды, ведь банковский дом Бройера имел в распоряжении несколько автомобилей и шофера. Китти уже сняла пальто, шляпу и обувь, а Элизабет все еще стояла перед овальным зеркалом в стиле ампир, рассматривая в нем свое обиженное лицо.
Пауль подумал о том, что при всей своей непосредственности Китти иногда могла быть довольно бессердечной, и громко сказал:
– А я нахожу, что шляпка тебе очень к лицу, Лиза. Она делает тебя…
Продолжить фразу он не смог, так как Китти бросилась ему на шею, расцеловав его в обе щеки.
– Бедный, бедный мой Поль. Уж мне-то известно, как это ужасно чувствовать себя будущим отцом, – захихикала она. – Вы сделали свое дело и больше не нужны. А дальше это уже наша забота, не так ли, Лиза? Ну что мужчине делать с младенцем? Кормить грудью? Прикармливать? Убаюкивать? Этого он не может. Вообще ничего не может…
– Ты не во всем права, сестричка, – смеясь, сказал Пауль. – А кто тогда позаботится о том, чтобы у матери с ребенком была крыша над головой и еда?
– Ну да, – пожала плечами она и отпустила его, надевая изящные домашние тапочки, которые Ханна поставила перед ней на пол. – Но этого все-таки маловато. А вот в Африке, знаешь ли, негры делают будущим отцам глубокую рану на ноге и посыпают ее солью. Мне это кажется весьма разумным – так мужчины по крайней мере прочувствуют боль, что испытывают женщины во время родов…
– И ты находишь это разумным? Да это варварство!
– Ну какой же ты трусишка, Поль! – захихикала она. – Но не беспокойся: в нашей стране этот обычай еще не вошел в моду. А где же мама? Там наверху, у Мари? А вы что, позвали эту мерзкую старую повитуху? Эту стерву? Она была у моей подруги Доротеи, когда та рожала. И представь себе, Поль, страшно напилась. Когда она взяла на руки младенца, то чуть не уронила его…
Пауль содрогнулся от ужаса. Ему оставалось только надеяться, что его мать выбрала повитуху, хорошо знающую свое дело. Когда он задумался над этим, возбужденный ум Китти был занят уже совсем другими вещами.
– Ну идешь же ты, наконец, Элизабет? Боже мой, в этой шляпе ты как гренадер на поле битвы! Такая же разъяренная и отчаянная. Ханна! Ну куда же ты запропастилась? А от Гумберта есть весточки? Он в порядке? И он вам исправно пишет? Нет? Ох, как жаль! Ну пошли же, Элизабет! Нам нужно скорее подняться к Мари: что она о нас подумает, если мы тут, в доме, а о ней совсем забыли…
ebooksa