Неверный

У меня сердце клокочет в груди, захлебываясь кровью. Что она сделала с ним, что она с нами всеми сделала, если мы готовы начать убивать? А Демид продолжает удивлять. Садится на корточки и кладет руку на плечо брата.

— Зачем тебе мараться о грязь? Тебе еще сыновей растить, Руслан, — говорит он негромко, глядя в глаза Русу. — Или вы с Дианой теперь отдадите Дамира в детский дом? Он ведь вам никто.

— Что ты такое говоришь? Ты в своем уме, как тебя там? — с шипением подлетает к нему Ди и цепляется в плечи. — Как ты смеешь говорить, что мой сын мне никто?

Она набрасывается на Демида, тот вскакивает, хватает невестку за запястья и заводит за спину.

— Тихо, Дианка, тихо, я не враг.

Диана вырывает руки и лупит Демида по груди и плечам. А я понимаю, она тоже не хочет в тюрьму из-за Лизы, потому и вымещает все на брате. Он тоже понимает, терпеливо просит ее успокоиться.

Руслан поднимается и подходит к ним, Ди поворачивается к мужу.

— Руслан, мы ведь не отдадим его? Я не смогу, он же наш. Давай его оставим, Руслан…

Она заходится в рыданиях, Рус обнимает ее, гладит по голове и говорит тихо:

— Конечно наш, любимая, Дамир наш с тобой сын. Просто их теперь будет двое. Не плачь, его никто у нас не заберет, обещаю. Ты мне веришь?

Ди кивает, вымученно улыбается сквозь слезы, а я отворачиваюсь, не в силах смотреть на это неподдельное горе. И в глаза им тоже не в силах смотреть, обоим. Руслан окликает меня, и я слышу в его голосе скрытое напряжение. Пока еще не угрозу.

— Ты же не станешь чинить препятствий брат? Амир мой сын, наш с Ди.

— Не буду, — голос сипит, и я прокашливаюсь, — конечно не буду, брат.

Решение приходит само собой. Я не слышал, сколько всего эта сука Лиза наговорила Соне, но и того, что знаю достаточно. То, что я был под наркотой, меня не спасает. Сам факт измены он может и оправдывает, но не отменяет, и сомневаюсь, что это что-то изменит для Сони. А значит…

— Я вот что подумал, — продолжаю быстро, чтобы меня не успели прервать, — во всем, что произошло, есть только моя вина. Брат, я виноват перед тобой и перед Ди. Я виноват перед вашим сыном. Я виноват перед своей Соней и нашим ребенком, который умер. Я все это допустил, значит и исправлять мне.

— Рустам… — со страхом шепчет Ди, она первая догадалась. Демид смотрит на нее и переводит взгляд на меня.

— Не выдумывай, брат, — морщится Рус, но я не останавливаюсь.

— Все просто. Я ее увезу. Куда, не спрашивайте, это мое дело. Просто отдайте ее мне, я сам с ней разберусь. Клянусь, никто ничего не узнает. Вы не будете иметь к этому делу никакого отношения. Я все улажу, к Айдаровым не будет никаких вопросов.

Они молча на меня смотрят. Ди с недоверием. Рус с отчаянием. Демид с подозрением. Лиза со страхом. А я про себя молюсь, чтобы все получилось.

Главное, чтобы этот чертов лис Ольшанский не догадался. Вон уже хмурит брови и сверлит своим проницательным взглядом. Пусть сверлит, главное, что мысли не читает.