Неверный

— Я привез вам донора.

Ну раз донора, то ясно, и почему бодрый, и почему радостный. Оборачиваюсь, отталкиваюсь от подоконника и непроизвольно дергаюсь, когда вижу бледное, измученное лицо Сони.

Что она здесь делает? Это она что ли донор?

Взгляд скользит ниже по ее руке и упирается в маленькую девочку, которая со страхом цепляется обеими ручками за ее ладонь.

Ноги сами собой делают шаг вперед. А ведь я был уверен, что они намертво приросли к полу.

Это наверняка Сонина дочка. Только почему легкие как будто закупориваются, и сердце перестает качать кровь, замерев в оцепенении? И почему внутри все леденеет и покрывается инеем?

Потому что дочка Сони как две капли воды похожа на Амира.

***

— Знакомьтесь, это Майя, — говорит Соня, обнимает девочку за плечики и ставит перед собой.

Она говорит очень тихо, но каждое ее слово разрывает перепонки не хуже чем раскаты грома. Девочка вжимается спиной в ноги Сони, обхватывает маленькими пальчиками ее руки. А я не могу оторвать от нее глаз.

У нее длинные темные волосы. Кудрявые, как у куклы. Большие темные глаза смотрят с любопытством из-под густых изогнутых ресничек. Все это такое до боли знакомое, но только мягче. Легче. Изящнее.

Мой неверящий взгляд мечется от Сони к ребенку, потом к Демиду и обратно к Соне. Ольшанский смотрит на меня в упор исподлобья, Соня наоборот отводит глаза.

Как будто это не я все похерил.

Как будто она передо мной виновата.

Только в чем? Разве что…

Перед глазами начинают кружить цветные точки, ноги словно наливаются свинцом. Мозг искрит и плавится, в груди сворачивается тугая пружина. Внезапное осознание высверливает в подкорке сквозные дыры.

Сонина дочка похожа не на Амира. Она похожа на нас с Русом.

На меня…

Мотаю головой, как будто передо мной возникло видение, и я смогу так его прогнать.

Я знаю, на самом деле все хорошо. Я просто схожу с ума, у меня уже начинаются галлюцинации. Ничего, это пройдет. Трасса все лечит.

Вот прямо сейчас надо попрощаться и уйти.