И я с отчетливой ясностью понимаю, что слишком понадеялась на эту встречу. И что у меня больше нет шансов.
Безысходность и отчаяние затапливают и выплескиваются самым неожиданным образом. Язвительно отвечаю Ольшанскому:
— Так и скажи, что младший брат тебе не по зубам. А не придумывай несуществующие причины. И прекрати эти жалкие нападки, ты ничем не лучше Рустама. Такой же высокомерный ублюдок как и все Айдаровы.
Иду к двери, в ушах гулко стучат молоточки. Сама на себя злюсь — я не должна была с ним связываться. Почему я решила, что старший брат мужа станет мне помогать? Для него я одна из Айдаровых, это слишком заметно отражается в его невыносимо знакомых черных глазах.
Мысленно прошу прощения у малыша. Я обещала себе не волноваться, а у самой внутри все клокочет. Если бы меня сейчас увидела Анна Анатольевна, точно привязала бы к кровати на все оставшиеся семь месяцев.
— Стоять, — звучит за спиной негромкий, но резкий окрик.
Пожимаю плечами и продолжаю идти. Через секунду путь преграждает широкоплечая стена.
— Я не Айдаров. Они мне никто.
— Когда в следующий раз будешь так сверкать глазами, не забудь посмотреться в зеркало, — говорю, не желая смотреть в лицо наглецу. Зато он не церемонится, хватает за плечо и встряхивает.
— Кто тебя надоумил обратиться ко мне? Говори.
— Ясмин, — поднимаю голову и храбро смотрю в глаза мужчине, который даже не пытается скрыть, что шокирован.
— Кто?
— Ясмин, твоя мачеха. Это она рассказала мне о тебе. От Рустама я знала лишь, что у них с Русланом есть сводный брат. Что Айдаровы тебя усыновили. А Ясмин сказала, что Усман твой родной отец, — говорю быстро сбивчиво, жду, что Демид перервет меня. Но тот молча слушает и лишь сильнее сдавливает плечо. — У Рустама есть любовница, она беременная. Ясмин предложила закрыть на это глаза, как она в свое время закрыла глаза на тебя. А я не хочу, я хочу уйти. Потому и думала, что ты поможешь. Чтобы ребенок Рустама не был как ты.
Выпаливаю на одном дыхании, жду когда Демид заговорит, но тот лишь продолжает вглядываться глазами, в которых появился опасный стальной блеск.
— Почему я? У тебя нет родни?
— Рустам подарил моей матери автомойку, — ответ звучит слишком горько, я так не планировала. — Друзей я растеряла за время счастливого брака.
Он снова молчит, лишь чуть глубже дышит. Отпускает плечо и разворачивается к окну.
— Если ты не претендуешь на его деньги, вас со временем все равно разведут. Даже без адвоката.
— У меня… — облизываю пересохшие губы, — у меня почти не осталось времени.
— Ты не преувеличиваешь? Айдаров не настолько всесилен. Ты точно все сказала? — звучит холодное, и я впиваюсь ногтями в ладони.