Девятнадцать сорок восемь. Том 4

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да, и как следствие, завтрак я пропускаю. А ночью, когда появляется настоящий голод, я вынужден слоняться по общежитию в поисках еды, — недовольно заявил братец.

— Ну, прямо трагедия, — хмыкнул Фирс. — Ты, поди, еще и готовить пытался?

— Да, и я с гордостью могу заявить, что я единственный аристократ, кто смог насытить себя этой ночью!

Фирс выразительно взглянул на брата.

— Да, я пожарил яица.

— Посолил хоть? — хмыкнул Фирс и удивленно взглянул на Кирилла, что нахмурившись притих. — Понятно.

— Ну, еще скорлупа на зубах скрипела, — произнес он, но тут же добавил: — Но в сети пишут, что там много кальция!

— Ага. В костях тоже, но это не повод их грызть.

— Но, тем не менее, среди первокурсников я этой ночью блистал, — авторитетно заявил единокровный брат.

— Понятно, — вздохнул Фирс. — Как у вас комнаты, кстати? Большие?

— Да, побольше чем у простолюдинов, но есть нюанс.

— Какой?

— Если простолюдины живут по четверо в комнате, то нас поселили подвое.

— Что? Сосед оказался не очень? — хмыкнул новоявленный уборщик.

— «Не очень»⁈ Да это просто ужас! — возмутился Вешкин. — Мало того, что у него нет чувства ритма. Бог с ним, что ему не нравятся стихи, так он еще и играет на скрипке!

— Просто трагедия, — усмехнулся Фирс.

— Поверь мне, тебе надо услышать то, что он считает музыкой и ты поймешь, насколько глубока проблема.

— Очень?

— Глубже моря! — всплеснул руками Вешкин, чуть не потеряв пакет. — У него нет слуха и каждая его репетиция — это садизм над моими ушами!

Братья подошли к зданию. Вешкин открыл перед Фирсом дверь, и прошел внутрь.