«Это так странно… Я как будто… рядом с тобой, но не с тобой… Я вижу траву, небо — и одновременно с ними вижу черную беспросветную мглу. Я чую мертвенный холод — и тепло твоего тела, — проговорил он. — Да, мы где-то рядом. Но я пока не могу понять, куда нам двигаться дальше…»
— Ворон говорит, мы где-то поблизости с нужным местом, — ответил Эш, направляя Полудурка вниз с холма к останкам города.
— Ворон говорит?.. — озадаченно переспросил Ларс. — В смысле? Словами, что ли? Эй, погоди!..
Но Эш его не слушал.
С каждым шагом он чувствовал, как в груди становится все теснее от волнения, а сердце начинает биться все быстрей и будто бы с большей силой.
А потом неприятный холодок скользнул у Эша по спине, словно чей-то недоброжелательный взгляд.
Парень нахмурился и вслушался в мертвый город чутьем ворона. И
стоило только ему открыть эти двери, как в голову хлынул целый ураган чужих эмоций: затекшие ноги, нагретая рукоять меча в ладони, нетерпение, вересковые ветви, закрывающие обзор, чье-то недовольство и острое любопытство…
У Эша в висках гулко запульсировала кровь.
Он будто стоял не перед вересковой пустошью, а посреди базарной площади перед сотнями чужих глаз!..
Подобрав поводья, Эш остановил коня.
— Мы здесь не одни, — сказал он друзьям, вглядываясь в шевелящееся на ветру зеленое море под ногами.
Он засветился изнутри бронзовой энергией ворона, готовясь к бою.
— Соглядатай? Или дингир? — спросил Ларс, останавливаясь рядом.
Ответить Эш не успел.
Вереск зашевелился, задышал — а потом из зарослей поднялся воин-стигматик. Он был одет в хорошую кожаную одежду, но не в такую, как носили заставные. Под нагрудником у него была рубаха, в наручах имелось специальное окошко под стигму, а голову покрывал коричневато-зеленый кожаный шлем. В руках у воина пылало золотистым сиянием большое боевое копье.
И следом за первым воином из вереска, из-за груды разломанных плит, и даже будто бы из-под земли начали один за другим подниматься стигматики.
— Твою ж… — тихо выругался Дар.
Десять, двадцать, тридцать человек — целая маленькая армия, которая буквально за несколько минут разрослась примерно до сотни.
— Похоже, твоя паршивая старушонка заманила нас в ловушку! — прошипела Шеда, сбрасывая сапоги. Стигмы на ее теле заискрились, и тело начало трансформацию в сатира.
ebooksa