– Я не сомневаюсь в том, что ваша бабушка терпеть не могла фотографироваться.
Маргарита сжала губы так, что они побелели. Затем процедила:
– Какое вам дело до моей бабушки? Ее все любили и уважали. У нее было трое детей и пятеро внуков. Она много занималась благотворительностью и жила как праведница!
Александра достала из сумки журнал, вновь упакованный в кусок покоробившейся черной кожи и протянула его Маргарите:
– Возьмите. Мне не нужно видеть фотографии Иланы Магр. Достаточно посмотреть на вас. Вы с ней очень похожи. Одно лицо.
Не сводя с Александры взгляда, Маргарита взяла сверток так осторожно, словно опасалась подвоха.
– А где вы видели бабушку? – спросила она.
– В этом самом журнале, который здесь, внутри. – Александра взглянула на Магра. – Может быть, вы тоже увидите эту фотографию. Хотя сомневаюсь.
Генрих Магр снова обратился к внучке. Та послушно перевела:
– Сколько?
– В каком смысле?
– Дедушка спрашивает, сколько вы хотите?
– Я хочу, чтобы вы ушли.
Не произнеся больше ни слова, Маргарита подошла к Магру и передала ему сверток. Тот одним рывком разорвал скотч, которым Александра заклеила края кожаной обертки. Вытащил журнал, с каменным лицом пролистал его и, сложив пополам, сунул во внутренний карман куртки. Затем, не прощаясь, направился к двери.
Маргарита последовала за ним, но на пороге обернулась. Шаги ее спутника уже звучали на лестнице – размеренные, четкие, как удары метронома.
– Мы с бабушкой действительно очень похожи. Только я блондинка. Бабушка была, конечно, уже седая, но красилась в каштановый цвет, такой у нее был в молодости.
Александра кивнула:
– Да, сходство удивительное. А ваша бабушка играла на пианино?
Маргарита удивленно подняла русые брови:
– На пианино? Нет… У нас и пианино в доме никогда не было.