Я качаю головой:
– Нет, вовсе нет. Мой брат первое время чувствовал то же самое, а потом у него все получилось. Для него было и есть только это. Но, по-моему, иногда он испытывает тот же страх.
– Приятно слышать, что я не одна.
– Как ты пришла к психологии?
– Это моя вторая страсть, – радостно признается Мел. – Анализировать людей, исследовать человеческий разум, психику и решения, которые мы принимаем. Все это так увлекательно. А ты?
– Тоже что-то вроде того. В первую очередь мне хочется понять, как действует личность, как она развивается и принимает решения, определяет свои поступки. Откуда берутся страхи, как они нас защищают или парализуют. Как… возникает зло. – Последние слова я практически прошептала. Еще никому, кроме Милли, я об этом не рассказывала.
– Как глубоко. И это так захватывающе.
– Да. По крайней мере во время учебы, после нее я хотела бы главным образом помогать другим.
– А так как мы злорадно не крадем у окружающих из-под носа капкейки, определенно блестяще с этим справимся, – подмигивает мне она.
Когда Мел шутит и перестает задавать вопросы, я ощущаю облегчение и вновь начинаю расслабляться.
Однажды я хочу понять, почему трое парней заманили меня в комнату, насмехались, приставали и удерживали силой. Почему они меня изнасиловали. Почему они сделали это и не остановили друг друга. Наркотики ли это. Алкоголь ли. Некоторые границы нельзя пересекать. Некоторые границы не исчезают даже в таких случаях – при условии, что они вообще у них были.
– Зоуи?
– Хм? – Я удивленно смотрю на нее.
– Ты сейчас так задумалась и… как будто слегка побледнела. Тебе не нужно подышать свежим воздухом? Может, откроем окно?
– Нет. Нет, все хорошо, – успокаиваю ее я и сама при этом замечаю, как тонко звучит мой голос.
– Уверена? – Мел встревоженно глядит на меня.
– Да, спасибо. Я… – Запнувшись, я замолкаю, поскольку в поле зрения появляется высокая фигура, и я тут же поворачиваюсь направо.
– Дилан?
Мел тоже оборачивается.