– Никто не должен об этом знать, – тихо произнесла она. – Ни одна живая душа.
– Почему?
– Никто не должен об этом знать, – упрямо повторила Ветон.
– А это… случалось раньше?
Пайпер покосилась на Третьего: он уже спал. Едва заметное шевеление и тихое дыхание доказывали, что он действительно спит. Изуродованная спина блестела от влаги.
– Да, и не один раз.
– Ему всегда так больно?
– Да.
Пайпер нервно сглотнула.
– Это проклятие?
– Он сам тебе расскажет. Если не пожелает вырвать язык, – усмехнувшись, добавила Ветон. – Поверь мне, Первая, он наказывал и за меньшее.
Пайпер сглотнула еще раз.
– Что за чушь ты говорила ему?
– Это не чушь, – возразила девушка, разглядывая спину Третьего. Она пялилась на него, как последняя идиотка. Но эти шрамы…
– Чушь, – не отступала Ветон.
– Но он слушал. Очень внимательно.
– Он не мог внимательно слушать. Все, о чем он может думать, когда это происходит, – только боль.
– Ты в этом уверена?
Целительница хмыкнула.
– Дорогая, неужели ты думаешь, что я не знаю, с чем работаю? Не недооценивай меня.