– Отец поручил мне познакомиться с ней и рассказать о наших землях, – тоном, подходящим для разговора с неразумным ребенком, сказал Ингмар. – В конце концов, она сальватор для всего мира. Разве сальваторы – рабы? Вы и так держите Третьего на привязи. Что, кстати говоря, удерживает его сильнее? Кертцзериз или кантарацан?
Магнус услышал, как скрипнули зубы Киллиана. Будь его воля, он бы вцепился ими в глотку Ингмара, рыцарь в этом не сомневался. Для великанов кертцзериз и кантарацан – священные связи, и к ним всегда относились с уважением. Если другие народы и не понимали сущности этих связей, то просто принимали их существование. Хоть кэргорцы и верили, что между близнецами есть особая связь, эцетар, это не то же самое, что кертцзериз или кантарацан.
– Или, может быть, – не дав никому ответить, продолжил Ингмар, – это искренняя любовь? Слышал, будто наконец появилась женщина, завоевавшая его сердце.
Магнус оторопело моргнул. А затем еще раз, вдруг поняв, что Ингмару удалось по-настоящему удивить его.
С каких это пор ходят слухи, будто какая-то женщина завоевала сердце Третьего, и почему рыцарь до сих пор их не слышал?
– Не знаете? – невинно уточнил Ингмар. – Какая жалость… Тогда спрошу у леди Сандерсон, как это вышло.
– Она не интересуется сплетнями, – хмыкнув, заметил Киллиан.
– Разве? Мне казалось, что, раз уж это и ее касается, она будет заинтересована.
Сейчас по-настоящему удивился и король великанов.
– Что? – перебарывая скованность во всем теле, Магнус наконец подошел ближе. Он так и не решился сесть на место, приготовленное специально для него. Рыцарь остановился рядом со стулом, напротив Ингмара, чтобы следить за каждым его действием.
– А вы не знаете? – с наигранной улыбкой спросил тот, внимательно оглядев сначала Магнуса, а затем Киллиана с нахмуренными бровями. – Вы не знаете, где и с кем был Третий после того, как встретился с небесными китами?
– Ты говоришь о сальваторе, Ингмар, – тихо, но грозно произнес король, – и члене моего рода. Выбирай выражения.
– Я лишь удивлен, что вы этого не знаете… Какая жалость. А ведь я думал, что ты, – он посмотрел на Магнуса и растянул губы в улыбке, не предвещающей ничего хорошего, – будешь первым, кто все выяснит. Тебе ведь так нравится совать нос в чужие дела.
– Личная жизнь Третьего меня никогда не интересовала.
Это, разумеется, было ложью. В первые же дни, когда Третий вновь был в состоянии строить связные предложения, Магнус выпытал из него, какие женщины сальватору нравятся. Когда Третий не сказал ничего внятного, рыцарь уточнил, нравятся ли ему мужчины. Третий опять ничего не ответил, и Магнус едва не убился, пытаясь получить хоть какой-нибудь ответ, но все же выяснил, что Третий не заинтересован Клаудией. И Стеллой – это рыцарь выяснил после того, как она стала жить в Омаге вместе с ними. И вообще любой другой женщиной, о какой бы Магнус не спрашивал, хотя Третий все-таки подтвердил, что мужчины его не привлекают.
– Леди Сандерсон провела у Третьего едва ли не всю ночь, – произнес Ингмар, холодно улыбнувшись. – Ушла только под утро. Никогда прежде не слышал, чтобы хоть кто-нибудь, даже служанки или целительницы, бывал в покоях Третьего.
– И кто только тянул тебя за язык? – послышалось со стороны дверей.
По телу Магнуса пробежал холодок. Киллиан медленно поднялся, приветствуя опоздавшего гостя. Рыцарь взглядом искал слепых стражников и глупых слуг, не предупредивших его о Керуке – главе дома Рафт.
– Рад, что вы все-таки решили присоединиться к нам, – с вежливой улыбкой произнес король великанов. – Как ваше самочувствие?
– Прекрасно. Все благодаря вашим целительницам, – тем же тоном ответил Керук.