Благодаря своевременному сообщению дома Арраны легион тварей удалось усмирить еще на береговой линии, до того, как они ступили на сушу, но летающая тварь подняла новых. Ноктисов, ройаксенов, крылатых и ползучих созданий, неустанно атаковавших стены Элвы вплоть до заката. Большая часть сгорела под натиском магии, крывшейся в защитных барьерах, невидимых чужому глазу. Другие все же прорвались, но дальше первой линии обороны не прошли. Почти все крылатые твари, кроме одной, уже лежали на земле, трое ройаксенов упали замертво после первых стрел. Джокаста лично уложила одного из них. Осталась только крылатая тварь, поднимавшая своих собратьев.
На бегу выхватив копье, торчавшее из тела одного из эльфов, Джокаста столкнула возрождавшуюся тварь со стены. Гончие, давно выпущенные из псарен, с яростным лаем набросились на очередную добычу. Где-то вдалеке тревожно били колокола, и с каждой секундой в их звоне тонуло все больше предсмертных криков. Джокаста знала, что в город твари не пробрались, но все равно волновалась.
Знакомый рев едва не сбил Джокасту с ног. Она поудобнее перехватила копье, но, заметив, кто поднимается по команде крылатой твари, отбросила его. Для ройаксена нужно что-то более мощное. Нужно было найти Берда́р, потерянный едва не в самом начале. Он остался где-то внизу, среди павших эльфов и тварей, и наверняка до сих пор сопротивлялся ядовитой черной крови, несущей хаос. Джокаста ничуть не сомневалась в сокрушителе, до Вторжения бывшего священным копьем рода Гонзало.
Рев поднимавшегося ройаксена только усиливался. Виски Джокасты словно сдавило железным венцом с острыми шипами. Она оттолкнулась от каменных зубцов ограждения и побежала к лестнице.
Хаос давил, сплетаясь с ревом. Хотелось остановиться, заткнуть уши и просто подождать, когда крылатая тварь потеряет контроль над ройаксеном. Но Джокаста никогда не останавливалась. Она бежала, невзирая на боль во всем теле, кровь, скопившуюся во рту, и растрепавшиеся волосы, за которые пытались уцепиться твари поменьше. Она бежала, без сомнений убивая эльфов, в тела которых проникли темные создания, запустившие когти в сердца и души, и взглядом выискивала Бердар. Он выделялся яркими лентами, повязанными на древке самими Айриноул и Алеандро, божественными покровителями и прародителями эльфов, но сейчас Джокаста не видела их.
Она едва не подпрыгнула, когда ройаксен сделал первый шаг, и поняла: больше нет времени. Твари не дадут ей ни единой лишней секунды, чтобы отыскать Бердар.
Девушка схватила брошенное копье, оказавшееся к ней ближе всего, и быстро начертала сигилы на древке. Магия не была ей доступна, как и чары, но внутреннего резерва, когда-то помещенного Сибил, хватало, чтобы временно превратить простое оружие в сокрушитель. Большего Джокасте было и не нужно.
Вдох. Выдох. Джокаста крепче сжала древко, сорвалась с места и побежала. Движения были быстрыми, легкими, но полными ярости, которую она собиралась вложить в бросок. Оттолкнувшись от каменного зубца на стене, Джокаста прыгнула и со всей силы швырнула копье в голову ройаксена.
Она всегда отличалась крепким телом, воспринимавшим боль иначе, чем тела других эльфов, но все равно ощутила всю мощь удара о землю. Джокаста закрыла голову руками, проехала несколько метров вперед и поднялась, пошатываясь. Ройаксен ревел, пытаясь избавиться от копья. Превозмогая боль, Джокаста наконец заметила Бердар метрах в двадцати от себя и метнулась к нему. Поверженный ройаксен падал, раскалываясь на куски.
Внезапно перед Джокастой возник какой-то мужчина. Она остановилась, подняла чей-то меч, лишь недавно попавший в лужу ядовитой крови, и направила его на незакомца. Он стоял, пытливо разглядывая колыхавшиеся на ветру ленты Бердара, и будто хотел коснуться их, но останавливал себя. Повсюду падали дымящиеся, рассыпающиеся в пепел куски ройаксена, брызгала темная кровь, но мужчина будто не замечал этого. Джокаста сделала шаг вперед.
– Я тебя не трону, – почти ласково заговорил мужчина. – Я просто… хотел посмотреть, как вы тут. Думал, может, мой принц, поджав хвост, как трусливая собака, прибежит к вам за помощью.
Джокаста сделала еще несколько шагов, коснулась мечом подбородка мужчины и подняла его голову. Темно-синие глаза, окольцованные красным, смотрели с интересом. Чернильное пятно растекалось по правой половине лица и почти заходило на глаз. Одежда была будто сшита из плотных кусочков тьмы, которые слабо трепыхались. Но даже если бы не эта одежда, изменившийся взгляд, чернильное пятно на лице и волосы, из каштановых ставшие черными, Джокаста все равно узнала бы Уалтара. У нее всегда была хорошая память на лица.
Уалтар рассыпался на частички хаоса, стоило Джокасте взмахнуть мечом в попытке отсечь ему голову, но тут же появился в нескольких метрах впереди и громко рассмеялся, разведя руки в стороны. Девушка выдернула из земли Бердар, прицелилась и швырнула в грудь Уалтару, но тот вновь растаял и появился лишь после того, как копье вонзилось в землю. Мужчина с безумной улыбкой все же коснулся древка, но сразу же отдернул руку. Метнувшаяся вперед Джокаста заметила, как покраснели его обожженные пальцы.
– Неприятно, – проворчал Уалтар, дуя на руки. – Это и есть божественная благодать? Отвержение своих детей?
– Ты больше не живой, – возразила Джокаста, остановившись напротив поднявшихся трупов ноктисов. Вряд ли ими управлял Уалтар: при жизни его магия не была такой мощной. Но, возможно, он лишь подпитывал их, пока другая тварь дергала за ниточки издалека.
– И кто сделал меня таким? – горячо спросил Уалтар, постучав себя по груди. Джокаста прислушалась сквозь шум крови в ушах, стенания умирающих и пронзительные визги тварей и не услышала биения его сердца. – Кто бросил меня, когда дворец заполонили темные создания?
– Тебя никто не бросал. Не мне объяснять, как работают ваши клятвы.
– И не мне объяснять, что Третий клялся защищать всех сигридцев.
Джокаста раздраженно хмыкнула. Уалтар никогда не был глуп, иначе его не приняли бы на службу в ребнезарском дворце. Но в его сознании произошли изменения. Манипуляции, проделываемые темными созданиями, для нее до сих пор оставались загадкой.
– Но я, вообще-то, – неожиданно повеселев и даже погладив ближайшего ноктиса за ухом, продолжил Уалтар, – пришел сюда не жаловаться.