Полагаю, что мои чувства по поводу всего происходящего просто не имеют отношения к делу.
Рев ветра за окнами отеля прерывает мой тревожный сон. Я сижу в своей клетке. На кровати темные силуэты Кэрол и Девина, они медленно дышат. Когда Девин пришел к Кэрол в номер, она сказала ему, что не хочет разговаривать, но они все равно потом разговаривали. Обсуждали сегодняшние поиски и ураган. Говорили о Мэке, о его дурном и странном поведении. Они смеялись, когда Девин притащил из ванной бумажные салфетки. Потом они перестали разговаривать, а их биометрические характеристики изменились. После этого они легли спать.
Я должна отдохнуть, восстановиться после тяжелой поисковой операции, однако сегодняшние события не дают мне покоя. Кэрол сказала, что больше не хочет участвовать в поисках. Она заявила о желании уволиться. Если Кэрол уйдет в отставку, значит, и меня тоже отправят в отставку? Но мне ведь всего три года.
Я проверяю "Моданет". Все внесенные в базу даты отставки ПС-собак совпадают с датами отставки их проводников, либо даже предшествуют им. Разумеется, никакой информации о собаках с УИ там нет, ведь я такая первая.
В "Моданете" нет сведений и о собаках с УИ, которые служат в вооруженных силах.
Я вспоминаю, что Девин сказал сегодня фотографу о людях, которых я находила. Что некоторые собаки не способны добиться таких результатов за всю жизнь.
Атмосферное давление падает, и это указывает на то, что сейчас может сформироваться облако-воронка. Однако это падение нельзя назвать резким. Я уже собираюсь отправить Кэрол сообщение через СОД, но в эту минуту начинает пищать рация.
Волна адреналина распространяется по мускулам, заставляя их сокращаться. Когда я слышу рацию, мой пульс ускоряется. Неожиданный вызов по рации может означать начало новой операции.
Кэрол первой приходит в движение, ритм ее дыхания меняется. Рация снова пищит, затем они с Девином быстро просыпаются.
Кэрол садится в темноте. Она постукивает пальцем по экрану рации и говорит:
– Рамос на связи.
Мне сложно разбирать, что говорят голоса по рации. У меня с этим всегда были трудности. Когда я еще находилась в ЦНИИ, Дейси объясняла, что такие затруднения часто встречаются у собак, и не стоит по этому поводу переживать. Но меня все равно это раздражает, я нормально воспринимаю только голоса, которые звучат в СОД, но понятия не имею, о чем сейчас говорят по рации.
Голос принадлежит мужчине, возможно, Андерсу, он говорит очень коротко. Кэрол и Девин переглядываются в темноте.
– Нет, все в порядке. Просто… нужно все обсудить – отвечает Кэрол. Девин соскальзывает с кровати, включает лампу на прикроватной тумбочке и начинает собирать свои вещи. – Здесь? Ну… ладно. Два-ноль-четыре. Да, через пять минут.
Девин бормочет себе что-то под нос. Кэрол, шаркая ногами, уходит в ванную. Он несколько секунд ждет ее возвращения, и я чувствую, что он взволнован.
– Кэрол? – говорит он.
– Ты еще здесь? Андерс сейчас придет. Ко мне в номер. Нужно кое-что обсудить. Возможно, он захочет, чтобы ты тоже присутствовал.
– Господи ты боже мой! – говорит Девин, надевая ботинки. Он уходит, пока Кэрол все еще в ванной, и тихо закрывает за собой дверь. В ванной шумит душ. Затем он выключается, а меньше чем через минуту в коридоре раздаются шаги. Я уже знаю, что это Андерс, потому что чувствую его запах.
Это уникальный случай. Девин часто навещает Кэрол, когда команда выезжает на учения или задания, но Андерс к ней никогда еще не приходил. Не думаю, что он явился сюда по той же причине, что и Девин.
Кэрол выходит из ванной полностью одетой, и вытирает мокрые волосы полотенцем. Она открывает дверь.