– Это не твое собачье дело.
Я впилась ногтями в яблоко. Если он не перестанет разговаривать со мной в подобном тоне, я…
Риан дернул запястьем:
– В Галле все плохо. Трех лепреконов поймали на «краже» старой коровы, – сказал он гораздо более спокойным голосом, пряча губы за пожелтевшими страницами.
Что происходит? Зачем ему понадобился защитный барьер, чтобы говорить о столь тривиальных вещах?
Я обернулась через плечо. Мерроу нежилась в лучах солнца на краю фонтана, как и вчера. Оскар работал на грядках.
По какой-то причине Риан не хотел, чтобы они знали о его делах в Галле.
– Думаешь, что они этого не делали? – спросила я.
– Зачем лепреконам треклятая корова? На выпивку и золото они бы еще позарились, но корова? – Он слегка покачал головой.
– У них были доказательства?
– Доказательства? – Риан невесело усмехнулся. – Людям не нужны доказательства. Все, что им нужно, – это «свидетели». Или парочка полупьяных разгильдяев, которые с радостью наврут о том, что видели.
Он упоминал, что в деле Чарли тоже были свидетели. Свидетели, которые, вероятно, тоже солгали, потому что Чарли был ни в чем не виновен.
– Ты говорил с магистратом?
Слегка покачав головой, он ответил:
– Как думаешь, станет ли человек слушать кого-то вроде меня? – И взмахнул рукой: – Сад выглядит ужасно. Возвращайся к работе, или проведешь остаток дня в подземелье. – Риан снова дернул запястьем, и барьер вернулся.
Верно.
Риан хотел сохранить в секрете не только свои дела в Галле, но и создать впечатление, что он обращается со мной как с грязью.
Я повернулась, чтобы никто не видел, как я разговариваю с Рианом.
– Представитель нужен не для того, чтобы защищать дану, – поведал он, шурша страницами. – Просто людям нравится напомнить нам, насколько мы на самом деле бессильны.
Риан? Бессильный? Это очень далеко от истины. Он в буквальном смысле мог получить все, что угодно, по мановению своей руки.