Если, конечно, он не раскусил меня. Если он не догадался, что у меня не хватит духу утопиться.
Вместе с последними лучами солнца угасла моя надежда.
Я направилась обратно к дому. Если мне суждено было умереть, я не собиралась умирать в отвратительной черной мантии и грязной обуви.
– Утопиться в чертовом море? Ничего лучше не придумала?
Риан стоял у ворот в безупречно белой рубашке и черных брюках, одной рукой держась за столбик.
Мне хотелось запрыгнуть на него и прижать к себе. Хотелось поцеловать его невыносимое, красивое лицо. Хотелось задушить его за то, что он пытался отказаться от меня.
– А что ты ожидал, когда поставил мне ультиматум?
– Я здесь. Чего еще ты хочешь? – спросил он, нервно постукивая пальцем по деревянному столбику ворот.
Чего я хочу? Разве это не очевидно, черт возьми? Я хочу его.
Я шагнула ему навстречу. Обувь запуталась в тяжелых полах дурацкой мантии, и я полетела вперед, врезавшись носом в грудь Риана.
Он заключил меня в объятия, и я тут же почувствовала сладкий аромат корицы.
– Боже, Эйвин, когда ты в последний раз ела?
– Не помню. – Я совершенно не думала о еде, когда он подхватил меня на руки и зашагал к дому.
В итоге я оказалась на диванчике и стала наблюдать за принцем, который метался от шкафчика к шкафчику. Риан достал тарелки, еду и глиняный кувшин со сломанной ручкой. Подтащил ко мне стул, сделав из него импровизированный столик, и поставил передо мной еду и воду.
– Ешь.
Каким бы восхитительным ни был запах хлеба, мой желудок сжался, отказываясь принимать еду. Я отщипнула небольшой кусочек и отправила его в рот. Когда еда провалилась в желудок, мне показалось, что я услышала глухой стук.
– Меня не должно здесь быть, – вздохнул Риан. – Я могу потерять контроль в любую секунду.
– И как часто это происходит?
Мы знали друг друга несколько месяцев, и я видела обезумевшего Риана только один раз.
Его острые скулы залились румянцем, и Риан опустил взгляд.