Я недоуменно заморгала, но затем вспомнила:
– Так ты ведь и вправду сын пастуха.
– Это было давно и неправда, – Эдан скорчил гримасу, но его губы подрагивали в улыбке. – Неужели после стольких лет службы меня даже не запомнят как самого блистательного, светлейшего, самого грозного чародея во всей Аланди? К счастью, тебе дали куда более подходящее прозвище.
Я рассмеялась.
– И как же меня величают в поэмах?
Эдан на секунду замолчал и сжал мою руку.
– Ткачиха.
Ткачиха. Это слово так много значило.
Я подняла голову к небу, гадая, наблюдал ли за мной мой предок Ткач вместе с мамой и братьями. Затем посмотрела на красные нити на наших с Эданом запястьях. Поразительно, что сын пастуха и простая ткачиха, разделенные веками звездопадов, смогли найти друг друга.
Если бы Эдан не дал чародейский обет, и если бы я не осмелилась выйти за пределы протоптанной дороги, отправившись во дворец, мы бы, вероятно, никогда не встретились. Независимо от того, кем мы войдем в историю, – будут ли нас сравнивать с солнцем и луной, которые могли встречаться только раз в год, или считать простыми юношей и девушкой, благословленными звездами, – судьба изволила свести нас вместе.
Я коснулась своей красной нити, радуясь, что наконец-то нашла ее второй конец.
– Майя, – обратился Эдан, – хочешь, я прочитаю тебе одну из поэм?
– Позже. – Моих губ коснулась улыбка, и Эдан вскинул бровь, гадая, о чем же я думаю. Я поцеловала его и обвела рукой сверкающие воды. – Хватит с меня пока звезд. Отвези меня в море.
Примечания
1
Государственные экзамены в императорском Китае – неотъемлемая часть системы конфуцианского образования, обеспечивавшая соискателям доступ в государственный бюрократический аппарат и социальную мобильность.
ebooksa