Захар застонал, веки затрепетали, однако чуда не случилось. Амулет, защищающий от укусов тварей, видимо, не сработал.
— Ладно, — вздохнул я. — Всё самому придётся делать. Вот ведь, взял себе помощничка! А потом проснётся — ещё про долю говорить начнёт.
Ворча так, я сжёг упыря. Потом нашёл и спалил всех мелких ящеров, собрал кости. Итого семь штук. Не густо, но и не ноль. В целом, продуктивно ночь прошла.
— Как говорил Василий Иванович в туалете: «Именем Революции — встать!» — гаркнул я на Захара.
Тот в ответ лишь всхрапнул. Н-да… Ладно, не бросать же его тут. Отморозит себе почки или ещё чего похуже.
Кряхтя, я взвалил парня, который весил никак не меньше меня, на плечи и, шатаясь, пошёл к выходу с кладбища.
По дороге встретился сторож.
— А это… Это вы, что же? — спросил обалдевший мужик.
— Да вот, выкопал кой-чего. Пойду, господина Абрамова попугаю, — отшутился я и вышел за ворота.
Путь предстоял неблизкий. Вот когда я пожалел, что хожу по городу пешком, а не катаюсь в карете. Карета сейчас лишней не была бы.
Аналогом такси в Поречье служили извозчики, но это была не самая распространенная услуга. При размерах города — в общем-то, неудивительно. Да и тех извозчиков, что есть — чёрт знает, где искать в это время суток.
Я топал с Захаром на плечах по ночным улицам, ориентируясь по внутреннему навигатору. В Поречье уже, в целом, освоился, путь к постоялому двору Фёдора проложил бы из любой точки.
Улицы были пусты. Только раз выскочили из темноты две каких-то потрепанных личности. Предложили отдать кошелёк.
— А билеты в филармонию не отдать? — буркнул я.
Рукой в перчатке поправил лежащее на плечах тело Захара.
Личности, рассыпавшись в извинениях, растворились в темноте — так же стремительно, как появились. А я понял, что сделал глупость. Упустил потенциальных носильщиков. Окликнул:
— Эй! Пацаны! Вернитесь, не трону!
Ответом была тишина. С инстинктом самосохранения у ребят всё было в порядке. Это тебе не нечисть.
Я, вздохнув, поплюхал дальше. До трактира, навскидку, оставалось топать ещё столько же. Больше навстречу никто не попадался. Объяснимо, в общем-то. Что тут делать при отсутствии фонарей? Ноги ломать на неровной мостовой? Стемнело — ложись спать, такая вот историческая логика. В усадьбе с наступлением темноты тоже все разбредались.
— И кошелёк-то мой никому больше не нужен, — вздохнул я, в очередной раз поправляя на плечах неподвижное тело Захара. Этот гад становился, как будто, чем дальше, тем тяжелее.