— Это он из головы выдумывает, — воспользовавшись паузой, кричит кто-то из толпы.
— Подойди и посмотри!
Несколько человек, протолкавшись вперед, с любопытством заглядывают в книгу, щупают ее руками, вырывая друг у друга.
— Отступи на мостовую! — кричат им другие.
— Продолжай читать! Читай дальше! — гудят нетерпеливые голоса.
Брагин, усевшись на шкаф, чтобы его могли все видеть, начинает снова читать с еще большим воодушевлением.
А матросы, придвинувшись к нему ближе, слушают жадно, не спуская с него глаз.
По мере того как прочитываются новые страницы, любопытство их все возрастает. Незримый дух гения, передаваясь через голос чтеца, покоряет слушателей. И всем кажется, что в их уродливую и сумрачную жизнь врывается золотой луч истины, освещая бездну людской лжи и порока.
— Ай да книга! — изредка восклицают из толпы.
— Ровно поленом, вышибает дурь из головы!
— Другая книга как будто и складная, но такая мудреная, точно ее аптекарь сочинил, — восторгается чей-то бас. — А тут все ясно, что и к чему.
— Тише вы, оглашенные! — раздаются сердитые голоса.
Подходит фельдфебель, прозванный за свое уродливое лицо Кривой Рожей. Никем не замеченный, он прислушивается к чтению, повернув одно ухо в сторону Брагина. Но минут через пять, вскинув голову, он смотрит на машинного квартирмейстера точно на какое-то чудовище и бросается к нему, яростно размахивая руками.
— Стой! Стой, собачий сын! Бесцензурная книга! Арестую! Смутитель!
Из толпы раздаются протестующие голоса:
— Не трогай! Дай человеку кончить!
— После разберем!
— Жарь, Митька, дальше!
Брагина загораживают матросы, плотно прижимаясь друг к другу и не пропуская к нему взбешенного фельдфебеля.
В это время в камеру входит дежурный офицер, плотный господин, грубоватый в обращении с матросами, любитель покричать на них, но в общем считающийся простым, не придирчивым начальником.