{Жан наверняка сделает что-то очень пошлое с твоими грязными вещичками… Дура ты эдакая.}
Кён, заметив тот последний подозрительный взгляд на трусы, понял, что служанка намерена обыскать его полностью, поэтому решился на отчаянный поступок, чтобы отпугнуть её… Удивительно, но девушка не убила его… Вроде бы одно прикосновение к Юноне приговорило прошлого раба к жестокой казни, а тут такое, но он жив.
Он знал, что служанки не в курсе, что раб должен быть евнухом или импотентом. Такой вывод был сделан, опять же, из того рассказа Флица — рабов ранее не кастрировали и не вкалывали «яйцезол» (относительно новый препарат), тем более, старик явно никому кроме Юноны о «яйцезоле» не говорил, а сама госпожа о таком делиться не станет.
Сумасшествие позади. Его маловероятный план вроде бы как постепенно выполняется.
В животе заурчало, теперь уже не демонстративно, а очень даже натурально, физиологически. Всё прекрасное настроение как ветром сдуло. Завтрашний день ведь ещё надо пережить… Как-то взять колбасу из рук Марины… И, самое главное, передать бельё Жану и наконец научиться основам стихий, без которых его здесь быстро превратят в отбивную.
Ночь на лавочке «приятной» можно было назвать разве что с очень большой натяжкой.
В конце концов проснувшись озябшим и с совершенно занемевшим телом, Кён со стоном потянулся и набрал Марину. К сожалению, судьба по-прежнему не желала проявлять к нему благосклонность:
«Как это ты не знаешь, когда придешь?! Почему?!»
Девушка виноватым голосом ответила:
«Флиц дал мне важное задание… Прости, но я никак не могу…»
Кён трагически скуксился. Вот что значит вручать свою судьбу кому-то ещё. Нет, он не был в обиде на Марину, всё равно он для неё почти никто, почему она должна нарушать приказы господина ради него? {Да уж…. Жизнь меня точно решила хорошенько вы…}
«Кён, я завтра точно приду! Не переживай, пожалуйста. Мне и самой хочется узна… Увидеться с тобой.» — торопливо поправилась Марина.
«Если я доживу до этого «завтра»» — пессимистично вздохнул Кён и сбросил связь. Его организм восстановился далеко не полностью. Без энергии, даваемой едой, ему попросту нечем восстанавливаться. Все планы коту под хвост, последняя надежда — это Жан, а точнее основы стихий, которые тот пообещал дать в обмен на бельё.
Через пару часов скрипнул проворачиваемый в замке ключ, ворота распахнулись от увесистого пинка — на тренировочную арену пожаловала никто иная, как сама смерть в обличии Юноны. Привычный облегающий тренировочный наряд — чешки, тонкие штанишки, кофта — и очаровательно-демонический оскал, обещающий её персональной груше для битья все муки ада.
Практики этого мира все как один помешаны на развитии своей силы, а Юнона по данному стремлению просто-таки рекордсмен — сестру ей, видите ли, хочется уложить на лопатки. А битва с рабом, вроде как, скорее развлечение для её садистской натуры, нежели практика.
Кён в последний момент скатился с лавки, будто и не лежал на ней вовсе, не хотелось лишний раз драконить «госпожу». При виде златовласки, желудок наполнился яростью — как жаль, что сытым с её помощью не будешь, скорее получишь несварение.
Девушка в припрыжку преодолела пару шагов, но затем лицо её выразило секундное недоумение — согласно здравому смыслу, раб давно должен был умереть от голода и травм, но оказался действительно крепким. Кулаки тут же зачесались от желания избить милую мордашку, но оставался еще один нерешенный момент:
«Раб, за то, что вчера ты лапал меня, когда я на тебя упала, приказываю выбить себе все зубы.»
Кён был бесконечно возмущён. {ЧТО?! СУКА, ДА КАК ТЕБЯ ЗЕМЛЯ НОСИТ?!} — его ненависть была почти осязаема. Она сама на него вчера упала, а он теперь расплачивается!? Злопамятная лицемерная дрянь! Он почти сорвался, почти заговорил, желая облить «госпожу» матом, этим нарушив приказ молчать «всегда», но сдержался. В нём всё ещё тешилась надежда на спасение, как бы мала она не была. Он всё ещё рассчитывал на основы чистой силы, надежда есть и упускать он её не собирался.
{Клянусь матушкой, как только у меня появится возможность, я такой ад тебе устрою!}
ebooksa