Кён повёл рукой по её нежной щёчке, хороша, сучка, не поспоришь. Большие чарующие глаза, волосы, подобные лучам солнечного света, а её миленькая серая ночнушка, обрывающаяся чуть выше колена — зрелище явно не для слабонервных. Он никогда не видел… таких. Таких совершенных, прекрасных, дьявольски очаровательных. Уродовать или калечить её явный грех даже по меркам самых злобных богов и дьяволов.
Парень схватил девушку за тонкую нежную шею, слегка сдавил, будто хотел убить. Казалось, что стоит приложить чуть больше усилий, и хрупкий позвоночник переломится в его руках.
У Юноны на лице читались беспомощность, замешательство, непонимание. Длинные ресницы задрожали, в уголках глаз блестели бриллиантики слёз — зрелище поистине жалостливое и душещипательное.
Кён, склонившись к девушке, почти с нежностью шепнул ей прямо в губы:
«Приказываю — можешь говорить, но не громче комариного писка.»
Девушка, гневно сведя брови, сквозь зубы тихо процедила:
«Приказываю тебе убить себя!»
Глава 56
Кён выпучил глаза в изумленном ужасе, его руки медленно и словно бы нехотя потянулись к шее, тонкие длинные пальцы сомкнулись и начали сжиматься… Лицо неудачливого мстителя побелело, он как подкошенный рухнул на девицу, уткнувшись носом в её мягкие и упругие холмики. Его тут же окутал приятый душистый аромат самых прекрасных в мире цветов, из которых словно и была рождена эта очаровательная фея.
Юнона, дрожа от переполнявших ее эмоций гнева, отвращения и ненависти, все повторяла сдавленным шепотом один и тот же отчаянный приказ:
«Умри… Умри, мерзкий раб!»
Парень, искусно изображая предсмертные конвульсии, тёрся о свою прелестную жертву — уж очень давно он не «пробовал» тёплого, мягкого и такого приятного на ощупь девичьего тела. Впрочем, не только на ощупь — хрипя и дёргаясь, он «случайно» куснул её за чувствительное место.
Девушка тихонько вскрикнула от резкой боли и опустила потрясенный взгляд на это вот уже несколько минут активно умирающее прямо на ее теле ничтожество, не понимая, что с ним не так.
«Да сдохни ты уже, наконец!»
И перед тем, как его жестокая месть не зашла куда-то не в ту степь, Кён со злобной ухмылкой отстранился от груди девушки и с подчеркнутой издевкой в голосе прошептал:
«Шучу.»
Юнона словно вся задеревенела.
«Почему ты не слушаешься меня?! Сверни себе шею! Сверни её немедленно!» — она продолжала повторять эти жестокие слова все тем же спесивым тоном повелительницы всего мира — не меньше, что сильно раздражало парня — ей бы гораздо больше подошло ласковое мурлыканье нежного и безобидного котенка.
Кён тихо рассмеялся, а затем резко посерьезнел и холодно произнес, уставившись немигающим взглядом хищника на своего «котеночка»:
«Предпочитаю игнорировать приказы всяких наглых тварей.»
ebooksa