Телевизор старательно демонстрировал ему перипетии героев очередного телесериала. Господи, до чего же убогая фантазия у создателей этих мыльных опер, все одно и то же, даже актеров снимают одних и тех же, из «мыла» в «мыло» одно и то же.
Он нажал кнопку и герои в мгновение онемели. Еще раз нажал и они размножились клонированием, теперь они синхронно двигались в четырех квадратах, смешно шевеля губами. Но тут же на уши стала давить тишина. Жуткая, коварная тишина, мешающая думать. Он вернул телевизору звук, а актерам способность к общению, с трудом выкарабкался из кресла, схватил с журнального столика бутылку бренди и, шатаясь, побрел в спальню.
Он сегодня напился. Напился в стельку. Но ведь он тоже не железный, у него тоже нервы имеются. Столько всего навалилось, что хоть караул кричи. Да поздно. Поздно кричать «пожар», когда от дома остались одни угольки. Да-с, поздно.
Макс сделал несколько больших глотков прямо из горла. Его передернуло всего с головы до ног, как пса, помокшего под дождем или продрогшего на морозе, не важно, главное, как брошенного, никому не нужного пса.
«Как такое могло случиться? – подумалось ему невнятно. – Бред. Все бред. Вся жизнь псу под хвост!»
Откуда вылез этот пес, из каких недр подсознания, тоже было совершенно неясно.
Бутылка выпала из рук, и Максим упал замертво на супружеское ложе прямо в своих «офисных» брюках и щегольских туфлях. Несколько секунд в квартире слышался только диалог героев телесериала, да бульканье жидкости, вытекающей из бутылки на ковровое покрытие. А потом раздался храп, раскатистый и отчаянный.
Этим вечером они отмечали в отеле первый удачный спуск Лики, ибо этот спуск все дружно решили считать удачным. В ночном клубе собрались все: Лика с Кирсановым, Татьяна с мужем, Стас с Ленчиком и близняшки, оказавшиеся тоненькими, как спички, блондинками, подстриженными под каре. Всем было очень весело, много пили и танцевали. Но не все оказались готовы к марафону. Танька с Кириллом, откатавшиеся весь день без перерывов, быстро сдались и отправились восвояси. За ними почувствовали спад энергии Лика с Кирсановым. И только ребята, выспавшиеся и отдохнувшие, остались зажигать со своими одинаковыми блондинками.
– Ко мне? – коротко уточнил Кирсанов, когда они поднялись на свой этаж.
– Ну, если пустишь, – сказала Лика, закладывая прядку за ухо.
– А во сколько подъем? Мужа не проспишь? – усмехнулся он ее смелости.
– А ты будильник поставишь, – ответила она и первой шагнула в номер.
«Семь бед – одни ответ», – билось у нее в голове. Лика твердо решила не реагировать на его выпады. Заварилась такая каша, что уже не разобрать, кто прав, кто виноват, на что следует обижаться, а что – пропустить мимо ушей. Ей было муторно на душе, и она ни за что не захотела бы сейчас остаться один на один со своими сомнениями и терзаниями. Нет и нет. Она будет с ним. Она будет его любить. А завтра забудет! Вычеркнет из памяти, как будто ничего и не было. Она сможет. Она сможет.
Sibi imperare maximum imperum est – думал Кирсанов, то есть – властвовать собой – высшая власть! И он не собирался распускаться. Он намеревался все расставить по местам, с присущим ему хладнокровием.
Она всего лишь одна из многих, говорил он себе. Да красива, да умна, да хороша в постели. Ну и что? Она приехала сюда развлечься, он приехал сюда развлечься, они прекрасно развлекли друг друга. Такое уже с ним было и не раз: на Кипре была девчонка из Белоруссии, в Испании – томная полька, на Канары ездил «со своим самоваром». Так в чем разница? Ну да, тех не приходилось охранять днем и ночью от наемных убийц, но это, так сказать, российский менталитет и особенности национальной охоты. Он, Кирсанов – молоток, ого-го какой крутой, ему чихать на сантименты. Все дело в физиологии, инстинкт самосохранения на гране выживания, он и ей это объяснил.
И, словно желая друг другу что-то доказать, они, как противники на ринге, вступили в неравный бой. Два борца за свободу мыслей, два борца за свободу чувств. И не было среди них победителя, и не было побежденного. И не смогли они ничего доказать самим себе, а ведь так старались.
– Денис, – позвала она, когда утих пыл схватки.
– Молчи, – попросил он тихо.
– Денис, – не сдавалась она.
И он бы повелся, и откликнулся на этот зов, и тогда бы она, возможно, поняла, что…
ebooksa