Вечный

– Сэм, mo luaidh, успокойся. Ты же сама сказала, тебе здесь не место. Завтра в это же время мы уже доберемся до хижины, а до тех пор я хочу побыть с тобой. Небо послало мне тебя, чтобы я мог вынести свою участь, а поэтому давай не будем оглядываться назад, чтобы не растрачивать время попусту.

– Но, Пейтон, если бы ты знал, что я сделала, то…

– Нет, Сэм. Неважно, что ты сделала, и неважно, что сделал я. Вина и ненависть не смогут затмить единственное, что у меня осталось.

Если бы я продолжила размышлять о том, насколько велика моя вина в его проклятии, его судьбе и его страданиях, то я провела бы первый совместный вечер в нашей квартире вся в слезах.

Пейтон закрыл за нами дверь уютной комнаты в старом доме, не отпуская меня.

– Что нам теперь делать, Сэм? – прошептал он мне на ухо, поворачиваясь к загромождавшим гостиную коробкам с вещами.

– Следует ли мне позаботиться об этом… – он повернулся, и теперь мы смотрели в сторону спальни, – или мне нужно позаботиться о тебе? – спросил он, и уголок его губ хитро вздрогнул.

На сердце сразу же стало легче. Я должна была наконец научиться жить со своей виной, так же как и Пейтон со своей. Я обвила руками его за шею и поцеловала.

– Завтра приедут Шон и Эшли, они могут помочь нам распаковать вещи, – предложила я, указав на спальню, где все еще витал тяжелый запах свежей краски.

Пейтон торжественно перешагнул порог и мягко опустил меня на кровать. Он лег рядом со мной, сдвинув свои солнечные очки на взъерошенные волосы.

Его взгляд, как всегда, был серьезен и вместе с тем нежен. Мне хотелось бы, чтобы этот взгляд не причинял мне боли. Я сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле, но мне это не удалось.

С каждым днем после событий на кладбище рядом с Aulda´chruinn вина давила на меня все сильнее. Слова Пейтона из того времени сводили меня с ума: «Только теперь я понимаю, как был потерян во времени без тебя».

Что же я наделала, с ним и со всеми остальными…

Я видела боль в его глазах и знала с того момента, что мое вмешательство в прежнюю жизнь Пейтона было лишь причиной его безмерных многовековых страданий.

Я поднесла руку к щеке юноши. Под пальцами была грубая щетина, когда я поглаживала шрам, который остался у него после моего путешествия в восемнадцатый век.

Я снова поцеловала его, но неприятное ощущение не покидало меня.

«Саманта Уоттс, возьми себя в руки и оставь прошлое в покое!» – попыталась успокоиться я. Если Пейтон смог это сделать, почему мне было так трудно?

Я прижалась к нему теснее и погрузилась в наш поцелуй. Я должна была почувствовать его настолько близко, насколько это возможно, потому что в моем сердце поселился страх.

Неважно, что ты сделала, и неважно, что сделал я. Вина и ненависть не смогут затмить единственное, что у меня осталось.

Мы никогда не говорили о том, насколько сильно я изменила его прошлое, – и, наверное, никогда не смогли бы. Я боялась, что он не сможет меня простить, но все это я делала только ради него. И это знание тяготило меня так же, как и вина. Правда, до сих пор мы вместе преодолевали любое препятствие, но в итоге между нами стояло столько же невысказанного, сколько и боли.