Наследницы моря

Я понимаю, что легкие работают через мелкие вдохи мутной воды. Пока я пытаюсь проверить, подчиняется ли мне тело, голос продолжает:

– Если бы ты меня послушала, я бы сказала тебе: необходимое не найти в тех книгах. Та магия для ведьм на суше – морской народ сам является магией. Невозможно решить эту проблему при помощи лишь земной магии. Нужно понимать принципы морской магии.

О, Анна. Всегда готова раздавать советы.

– Я здесь столько, сколько и ты, – отзываюсь я. Голос звучит болезненно даже для собственных ушей – почти такой же мертвый, как и остальная часть меня. – Я знаю, что знаешь ты.

– Но это не так, – отвечает она с энергией, которой мне не хватает. – Ты забываешь: я была Аннамэтти четыре года, кальмар.

– Не думай, что я об этом забыла.

Время, проведенное ею в теле Аннамэтти, – причина, по которой мы обе здесь, в темноте. Ее «отец» практически подтвердил это, когда чуть не убил меня в моем же доме. Если бы прямо сейчас у меня оставались силы, я бы снова заткнула Анну.

Я впиваюсь одним щупальцем в песок в попытке поднять себя со дна. Его колючий порошок обволакивает мою кожу серой пылью, погрузившись так глубоко, что, возможно, никогда не удастся стряхнуть. Щупальце находит опору. Мне удается добавить два других, чтобы его поддержать и толкать – пока я не оказываюсь на боку. Я принимаю сидячее положение слишком быстро. Голова кружится, пока я щурюсь и вновь падаю на морское дно с мягким «бум».

– Я знаю заклинание, которое могло бы помочь, – предлагает Анна. Девушка явно раздражена тем, что я сразу же не отреагировала на намек на ее знания.

– И что это? – произношу я, снова пытаясь сесть. В этот раз мне повезло больше. Однако голова ужасно кружится, а в ушах стоит звон.

– Festa.

Если бы не было больно, я бы кивнула. Это заклинание использовала тетя Ханса, когда получила прозвище Целительница Королей. Ничего нового. Однако я не уверена, исправит ли она пустоту, которая затаилась глубоко внутри меня. Особенно если я, опустошенная ведьма, что требует у магии сил. Я никогда не применяла к себе такое заклинание – только видела, как его использовали на других.

– Тогда продолжай, – говорю я Анне. – Примени ко мне магию. Заколдуй меня. Я дала тебе этот голос. Давай, воспользуйся им.

Она безрадостно усмехается.

– Ты дала мне голос, но забрала магию, когда убила меня. Или ты забыла? – Она говорит так, словно дразнит меня. Но в голосе Анны больше боли, чем та готова признать. Прежняя подруга изо всех сил старается причинить мне боль, когда я и так не на высоте.

– Нет, ты забрала свою собственную магию, когда убила короля Асгера ради шанса стать человеком, – напоминаю я ей. Я близка к тому, чтобы поднять тему, которую мы обе избегали, – Ник. Никто из нас не упоминал его имя с тех самых пор, как я вернула ей голос. Я знаю: когда мы это сделаем, то станем еще ужаснее, чем сейчас. – Я лишь позаботилась о том, чтобы ты никогда больше не убила.

Раздается «ах». Колкое замечание достигает своей цели. Интересно, таким ли будет наше будущее: мы станем наносить друг другу мелкие раны, пока все оставшееся не вытечет с кровью.

Снова наступает тишина. Словно в знак примирения, я пытаюсь использовать заклинание. Я закрываю глаза и пытаюсь отыскать источники магии – уже умершие или спящие.

– Festa, – заклинание должно было вернуть силу. Однако пока слово эхом раздавалось в моем логове, ничего такого я не испытывала. Мало что можно обменять – сложно получить много сил, когда во мне едва ли есть магия, чтобы отдать ее взамен.

Но все же где-то глубоко внутри нечто шевельнулось – как бы невероятно это ни звучало. Словно росток, пробивающийся из-под земли, слабый и устремившийся к солнцу. Его легко сломать. Легко раздавить. Он вообще едва ли чем-то является.